Криптограф
Шрифт:
— Так, ты сухой. А теперь оденься, пожалуйста.
— Не здесь. — Наконец-то он отворачивается от Анны.
— Ох, какая скромность. Что такое, боишься напугать Анну?
— Нет. Я не ребенок.
— Тогда не веди себя, как ребенок. Поторопись. Я подержу полотенце. Быстро. — Слышен только плеск волн, мальчик одевается в унизительном молчании, одинокий корабль на реке включает ревун, проплывая мимо владений Лоу.
— Анна, — говорит Аннели. Голос ее смягчается, в нем больше очарования: тон для взрослых. — Я подумала, раз уж я все равно у вас в долгу, может, вы окажете нам еще одну услугу. Я имею в виду,
— Я отвезу вас.
— Вы уверены, что вас это не затруднит?
— Нисколько.
— Она заблудилась, — Мюриет с расчетливым энтузиазмом бесцеремонно вмешивается в разговор.
— Вы заблудились?
— Вообще-то да.
— Я ей показала дорогу. Она не знала, куда ехать. Мы чуть не устроили аварию. — И услышав ее слова, Анна краснеет, кожа теплеет в холодном солнечном свете. — Но не устроили.
— Конечно, нет, — говорит Аннели, не оборачиваясь. Отсутствующий, успокоительный тон, словно Мюриет сообщает о бедствии, предотвращенном много лет назад или в другой стране. Как будто Аннели по натуре невнимательна, думает Анна, интересно, она думает о чем-то или чрезмерно вежлива? Натан выходит из-за полотенца, волосы растрепаны, мрачный, в джинсах и свитере. — Ты готов?
— Да.
— Ты не брал ключи? Телефон?
— Нет.
— Надо было захватить. Но, по крайней мере, нам не придется их искать. Знаете, — говорит Аннели, складывая полотенце, не обращая больше внимания на сына, — посторонние часто здесь теряются. Это из-за ландшафта. Джон сделал так, что город незаметен. Он думал, людям это понравится, как нравится ему. Типично.
Она берет Анну под руку, ведет к машине. Я посторонняя, думает Анна, но не нарушитель. Не самый ничтожный человек. Она думает: так вот что Джон Лоу делает с деньгами. Заставляет города исчезать. Дети бредут сзади, их голоса мечутся меж деревьев.
— Людям кажется, будто они не знают, где находятся. Когда мы только переехали, я все время устраивала пикники в саду, прекрасные ночи, только гости все время терялись. Мы их видели на мониторах — бродят по лесу, — и временами это было забавно, но не сильно помогало. Теперь у нас реже бывают гости. Не так много. Как-то раз одна парочка два дня ночевала в лесу — Она склоняется ближе. — Хотя вообще-то я думаю, им только этого и хотелось. А вы не похожи на того инспектора, что был тут последний раз. Кстати сказать, тот был гораздо выше и внушительнее. И далеко не такой красивый. Вы обедали? Вы должны поесть с нами.
— Нет, мне нужно…
— Я настаиваю.
— Мне, правда, нужно увидеть…
— Аннели?
— Ну, если нужно, то конечно. Джон рассказывал мне о вашей последней встрече. Езжайте обратно по дороге и поверните налево. Да, Мюриет?
— Я ела икорные канистры и собачье мясо в «роллс-ройсе».
— Неужели? А я-то считала, что у тебя примитивный вкус.
— Нет, это строчка из фильма. Мы ее переделали, а ты должна догадаться, из какого.
— Нет. — Коротко и резко. — Я устала от игр. Спроси Анну.
— Я мало знаю о…
— Они изучали кино, уж простите. Это Хичкок, кажется? Поверните направо. Вы приедете к живой изгороди, дом прямо за ней. Так это Хичкок?
— Может быть, — говорит Натан с заднего сиденья, обтянутого кожемитом.
— Никаких подсказок!
— Подсказки? Нам не нужны
— Еще как нужны. Ну, что это?
— Я ела икру в Каннах и мясные роллы с собаками [4] .
— Как она узнала?
— Аннели помнит только строчки, в которых про икру.
4
Цитата из фильма Альфреда Хичкока «Леди исчезает» (1938).
— Спасибо, Натан. Мистер Фиш хороший учитель?
— Хороший.
— Суперпрекрасный.
— Тогда мы должны снова его пригласить.
Голоса отвлекают Анну от дороги. Случайные, безадресные, с равным успехом реплики могут обращаться к ней или вовсе ее игнорировать. Сама она молчит, не может придумать, что сказать. Она волнуется. Она в новом месте, желанном и непостижимом.
Полуденное солнце сияет, выжигая последний туман с лужаек поместья. Видна река, мгновенные проблески между платанами, и сами деревья во всей красе, лондонские платаны с округлыми кронами, гигантские, впитавшие лондонский смог. Ну, хоть что-то Лоу не смог спрятать за стеной.
— Он нам нравился.
— Да, нравился. Мистер Фишбургер.
— Мюриет. Нельзя смеяться над именами учителей.
— Но они всегда смешные.
— Нет.
— Да. Мистер Пим, например.
— Ничего смешного нет в имени мистера Пима.
— Есть. Потому что он на него похож.
— На кого?
— На Пима [5] .
— Мюриет… Что ты болтаешь? Что ты хочешь сказать? Перестань смеяться. Нельзя смеяться над людьми.
— Мы не всегда, — еще одна задумчивая пауза и затем: — Конечно, всегда, — это Натан.
5
Герой комиксов и мультфильмов из серии «Приключения Слима и Пима» (с 1918).
— Да, всегда, — повторяет Мюриет. Они сидят рядышком, словно заговорщики. Анна смотрит на них в зеркало заднего вида. Краем глаза видит Аннели: сидит, сложив руки на коленях. Смущенная пустяком, легким разговором и присутствием чужака.
— А Хелен? — спрашивает Анна ради Аннели. — Я не слышала, чтоб вы смеялись над Хелен.
Сначала никто не отвечает. Машина вдруг словно пустеет без болтовни и шуток. Запах мокрых волос Натана, полотенца на коленях Аннели, обивки сидений. Затем:
— Хелен не учительница, — говорит Аннели, слишком настороженно, веселье кончилось, не осталось ничего, кроме густого молчания, и Анна понимает, что сказала что-то не то.
Я позволила себе слишком много. Я влезла в разговор так, будто знаю этих людей, словно понимаю их невысказанные мысли. А ведь на самом деле нет. Она рискует глянуть в зеркало. Мюриет смотрит в окно так, будто перед ней выключенный телевизор. Натан забился в угол, лицо в тени.
— Она ваша? — говорит он, наконец, резким тоном. Вопрос тревожно висит в воздухе, пока Анна соображает, что мальчик имеет в виду машину, и, следовательно, вопрос к Анне.
— Да. Более или менее. Ну, то есть это служебная машина, но я езжу на ней много лет. Тебе нравятся машины?