Кристалл любви

Уэй Маргарет

— Давайте побыстрее покончим с этим, — раздался голос Мелинды. Ей так же, как и Ральфу, не терпелось узнать содержание завещания. — Я присмотрю за мамой. Она сильнее, чем кажется. Папа унижал ее столько лет, а она все вынесла.

— Хорошо, давай сделаем это сегодня, — сдалась Мюра. Желание детей было важнее ее здоровья.

— Пусть будет так, — Джуд предпочел не возражать. — Мел, усади, пожалуйста, маму в кресло.

Мелинда обняла мать за талию и помогла ей подняться с кушетки. Мюра передвигалась с трудом. Джуд подозревал, что доктор Атуэлл накачал

ее успокоительными лекарствами перед похоронами. Ей нужен отдых, а Ральфу на это наплевать.

Весь в отца!

— Сядь, черт тебя побери! — рявкнул Ральф, словно в подтверждение мыслей Джуда.

— Прекрати, Ральф! — воскликнула сестра. — Ты просто свинья.

— Весь в папашу, — отрезал Ральф и повернулся к Джуду. — Начинай, мистер Выскочка.

Джуд сделал шаг ему навстречу. Высокий, теперь он нависал над сыном Рогана.

— Мое имя Джуд, и изволь обращаться ко мне уважительно, Ральф. Я поверенный твоего отца, а не твой лакей.

— Полегче, — Ральф в страхе отшатнулся от него. Ты же понимаешь, как мне не терпится узнать, кому из нас троих сколько досталось.

— Конечно.

Джуд сел в кресло за кофейным столиком в восточном стиле и положил кейс перед собой. Доставая завещание, он чувствовал на себе напряженные взгляды всех членов семьи.

— Погоди, я налью себе выпить, — не выдержал ожидания Ральф. — Кто-нибудь еще хочет? — оглянулся он на родных.

— Может, на сегодня уже хватит, Ральф? — робко спросила Мюра.

— Ты, что, следила за мной? — вспыхнул Ральф, наливая себе щедрую порцию виски и плюхая туда несколько кубиков льда.

— А ты, Джуд?

— Нет, спасибо. — Джуд тоже хотел поскорее покончить с этим делом. И он никогда не пил на работе.

Ральф рухнул в кресло и опрокинул в рот содержимое стакана.

Джуд показал всем запечатанный конверт с завещанием, украдкой изучая их застывшие в ожидании лица. Он сломал печать и вскрыл конверт. Развернув завещание, он начал читать:

— «Это моя, Лестера Майкла Рогана, последняя воля…»

Его прервал стон Мюры. Неужели она страдает по-настоящему? — недоумевал Джуд. Не могла же она любить это чудовище — своего мужа? Мел сжала мамину руку. Это была скорее попытка заставить ее замолчать, а не утешить.

— Не могла бы ты помолчать, мама? — прошипел Ральф, с неприязнью глядя на Мюру. — Продолжай, Джуд.

Джуд продолжил, стараясь не показывать, как их поведение шокирует его.

— «Это завещание является завещанием „in terrorem“«, — он сделал паузу, давая им осознать прочитанное.

— Что, черт побери, это значит? — фыркнул Ральф, рука его еще крепче сжала стакан с виски.

Это значит, что все не так просто, как Ральф думает, ответил про себя Джуд. Никто из членов семьи не может оспорить завещание. Похоже, Ральфа ждет небольшой сюрприз.

— Давайте, я сначала прочту, а потом объясню, если вам будет что-нибудь непонятно.

— Хорошо, — процедил Ральф сквозь стиснутые зубы.

— «Моей жене Мюре я завещаю…»

Не «любимой жене Мюре», как обычно пишут в завещании. В этой семье не знали, что такое

любовь. С губ Мюры снова сорвался стон. На этот раз такой пронзительный, что Джуд невольно вздрогнул. Но дети проигнорировали его, не отрывая взгляда от завещания в руках Джуда.

— «Моей жене Мюре, — повторил Джуд, — я оставляю в единоличное владение особняк, землю, на которой он построен, и пять акров сада вокруг.

Помимо этого, я оставляю ей денежную сумму в размере десяти миллионов долларов, которая позволит ей провести остаток жизни в достатке. Если же она вторично выйдет замуж, дом с землей переходит к моему сыну, Ральфу. Деньги остаются в распоряжении Мюры».

Ральф выдохнул. Он ждал, что мать получит больше. Состояние Лестера оценивалось, по приблизительным расчетам, в 100 миллионов долларов. Он просто купался в деньгах. Все это знали.

Неужели Мюра не имеет законного права на половину этого состояния? Ральф не разбирался в законах. Ну что ж, ему больше достанется. Только вот еще раз выйти замуж ей вряд ли удастся. Ральф, как и его отец, считал мать жалким и никчемным созданием.

Джуд продолжил:

— «Моей дочери Мелинде….»

Ни слова любви или признательности.

— «…я завещаю ежегодный доход в размере семидесяти пяти тысяч долларов, выплачиваемых из фонда, созданного специально для этой цели. Она должна получать деньги до своего замужества. В день свадьбы Мелинда получит пять миллионов долларов».

Никаких подарков, никаких поучений. Как будто для Лестера дети существовали только на бумаге.

Вот это да, пронеслось в голове Ральфа. Он расхохотался.

— Хитрый старый ублюдок.

Это значит только одно. После стольких лет унижения он наконец получит вознаграждение.

Ему достанется все остальное. Он будет купаться в деньгах. Он будет богатым. Могущественным. У Ральфа заблестели глаза. Он сможет купить золотого мальчика Конроя с потрохами.

— «Моему сыну Ральфу, названному в честь человека, которому он и в подметки не годится, я завещаю мою коллекцию спортивных трофеев, мои автомобили, мою яхту „Морской орел“, мой портрет работы Даржи в кабинете и денежную сумму в размере пяти миллионов долларов, которой, как я надеюсь, он сумеет правильно распорядиться». Джуд оторвался от бумаги.

Напряжение в комнате можно было пощупать.

— Продолжай! — завопил Ральф, вскакивая. Там должно быть больше. Я наследник!

— Конечно, дорогой, — воскликнула Мюра. Ее бледность сменилась нездоровым румянцем.

— Конечно, — поддакивала Мелинда, ее, очевидно, завещание вполне устраивало. — Читай дальше, Джуд.

Джуд опустил глаза и застыл. Этого он не ожидал.

— «Джуду Конрою, сыну Мэттью Джона Конроя единственного человека, которому я когда-либо доверял и которого безгранично уважал, за его преданность отцу и выдающиеся успехи, я завещаю сумму в размере ста тысяч долларов, зная, что он сумеет разумно ею распорядиться. Все остальное мое имущество, движимое и недвижимое: землю, дома, деньги и акции — я завещаю Кейтрин Элизабет Костелло, незамужней…»