Кристиан Фэй
Шрифт:
— И ведь все получилось по-честному, вы не находите?
В общем, после встречи с крестной феей жизнь братьев волшебным образом изменилась. Так и стали братья жить-поживать и добра наживать. И меньше всего после тех событий они вспоминали о налогах, которыми их когда-то обложил король.
Пилюля от депрессии
О моем умении перевоспитывать сложены легенды.
Ведь
новейшие запатентованные методы убеждения.
Лестница поднималась ввысь, с каждым пролетом становясь все круче. Из узких бойниц башни виднелся королевский сад, разбитый вокруг замка, и вспаханные поля, чьи ровные полосы тянулись на многие мили вокруг. То был погожий солнечный денек.
Мария задержалась на секунду у окна, чтобы перевести дыхание. Окинув идиллический пейзаж взглядом, она поджала губы. Погожие солнечные деньки были явно не для нее. Это все создавалось для пастушек и румяных крестьянок, бегающих за овцами и задирающих юбки на сеновалах. Для них были созданы деревенские танцы и купания в прохладных речках. Для них, но не для Марии, наследной принцессы. Для нее жизнь уготовила совсем другие вещи: замужество за принцем соседнего королевства, жирным боровом с сальными точками по всему дряблому лицу, рождение наследника и скучные балы, проходящие раз в год перед праздником Солнцестояния. Доля принцессы оказывалась не просто скучна. Она была похожа на изощренную пытку.
Вдоволь пожалев себя и горестно вздохнув напоследок, Мария подобрала юбки и с упорством альпиниста-новичка двинулась дальше. Заслышав шорох юбок и торопливый шепот, принцесса поджала губы. Как она и думала, то была парочка молодых фрейлин, устроившихся у окна на одной из крохотных площадок. Завидев Марию, они посторонились и почтительно склонили головы.
— Опять идет в чулан,— донесся неодобрительный шепот, когда Мария преодолела добрых два пролета вверх. — С жиру бесится...
Резко развернувшись, принцесса принялась спускаться, быстро перебирая ногами под длинными юбками. Поравнявшись с фрейлинами, она дождалась, пока те снова присядут в неуклюжем на покатых ступеньках реверансе. Затем схватила одну из них за плечи и толкнула что было сил.
Сдавленный вскрик фрейлины был скорее удивленным, когда, покачнувшись, она взмахнула руками и рухнула вниз. В конце падения она издала тихий хруст и застыла без движения, словно сломанная кукла. Юбки накрыли ее с головой, медленно пропитываясь кровью.
— Чего уставилась? — рявкнула Мария второй фрейлине, в ужасе застывшей у испещренной сетью трещин стены.
Девушка накрыла раззявленный рот ладонями в шелковых перчатках. Затем бросилась вниз по ступенькам, бодро перепрыгнула через тело своей подруги и скрылась во тьме.
— И вели доставить мне вина! — проорала вслед принцесса и откинула непослушную прядь волос с высокого лба. Хмыкнув, она продолжила подниматься по ступеням, залитым оранжевым светом вечернего солнца. Эти сучки напросились сами — они должны были понимать, что вести себя дерзко при наследной принцессе опасно для здоровья. К тому же
Достигнув самого верха башни, она вынула из декольте потускневший от времени ключ и отворила дверь чулана.
— А вот и я… — пробормотала она.
Ветер врывался в распахнутые витражные окна комнатушки. Его дуновения раскачивали гроздья паутины, спускавшиеся с балок и пологом нависавшие над разложенными по полу стопками книг, старой кроватью и не менее старой березовой прялкой. Одна из ножек прялки была сломана, отчего она опиралась на стену и явно не работала. Но, несмотря на преклонный возраст, ее веретено оставалось необычайно острым, поблескивая в солнечном свете.
Принцесса заперла за собой дверь и неспешно приблизилась к прялке. Её палец скользнул по нити, тянувшейся прямо к острию веретена…
— Ссс… — прошипела она, отдернув руку. На кончике пальца выступила рубиновая капля.
Сколько раз она это ни делала, все равно никак не могла привыкнуть.
Комната перед глазами неожиданно поплыла, а свет стал мягко убывать…
В тот прекрасный летний вечер у ворот замка остановился старый, скрипучий экипаж. Неловко открыв дверь, так, что та повисла на одной петле, из него выбрался смуглый молодой человек. В своем черном костюме он напоминал юного помощника гробовщика, прибывшего измерить очередного клиента.
Пока возница, проклиная все на свете, вытаскивал на дорогу огромный чемодан, пассажир приблизился к стражникам у ворот.
— Будьте любезны, проводите меня к его величеству. Скажите, прибыл господин Фэй,— юноша расплылся в широкой улыбке. — И захватите мои скромные пожитки. Думаю, их нужно доставить во дворец.
Огромный монолит чемодана господина Фея чернел на середине дороги и выглядел крайне неприветливо. Пару мгновений стража сверлила юношу взглядом, молча переваривая услышанное.
— И по какому же вы прибыли делу, господин Фэй? — тщательно подбирая слова, проговорил один из стражников, с рыжими вихрами, выбившимися из-под шлема.
— О, все очень просто! — охотно ответил юноша.— Я — крестная фея, и его высочество вызвал меня по весьма неотложному делу. Весьма неотложному, так что прошу как можно скорее проводить меня в замок!
— К сожалению, — рыжий говорил медленно и четко, словно объясняя неразумному ребенку, — нам не поступало приказа пускать посторонних. И крестных фей в том числе. Быть может, вам, господин Фэй, стоит распустить ваши волшебные крылья и порхать отсюда куда подальше? Я слышал, при попутном ветре крестные феи развивают большую скорость.
Стражники загоготали, лицо же господина Фэя приобрело серый оттенок.
Юноша медленно стянул перчатку с руки и щелкнул пальцами. Тотчас нос рыжего принялся удлиняться и расползаться по лицу. Превратившись в свиной пятачок, он задорно дернулся, заставив второго стражника, завороженно наблюдавшего за этим процессом, побелеть и осесть на землю.
— А я слышал, у свиней отвратные манеры,— парень в костюме гробовщика продолжал улыбаться, но теперь в его взгляде сквозило нечто безумное. — Не люблю повторять дважды, господа...