Кристиан Торо. Дилогия

Игнатова Ната

— В этом письменном документе, — проговорил он патетически, — мы обнаружили зло в чистом виде!

— Но ведь это все равно что объявить об изобретении колеса как новейшем открытии, — насмешливо вскричал его оппонент мистер Дулиттл и продолжил: — Понятие «зло» так же старо, как и человечество. Не вижу ничего нового! О каком открытии вы говорите, коллега?

— Но ведь оно заключено здесь! — продолжал упрямо доказывать Мистер Филдинг. В самом тексте, в словах, между строк!

— Вся история человечества — сплошное зло, — опять перебил профессора оппонент. — Об этом вечно писали поэты, твердили проповедники, философы и даже политики! Вспомните: опустошительные войны, социальные катаклизмы, загубленная природная среда,

да мало ли еще! Есть такая аллегория. Люди идут друг за другом, положив руку на плечо впереди идущего. А во главе — поводырь-слепец. Похоже, поводырем человечества стала глупость!

В зале зашумели, кое-кто зааплодировал, кое-кто стал вслух высказывать свое возмущение. В это время камера заскользила по рядам. Неожиданно она остановилась на странном человеке, молчаливо сидевшем на заднем ряду. Это был неопределенного возраста высокий темный сухощавый мужчина, очевидно, выходец с востока. Взгляд его пронзительных глаз выражал такую злобу и ненависть, что у оператора даже задрожала рука, когда он навел на него кинокамеру. Изображение вдруг опять стало нечетким и расплывчатым. Наконец, начинающему оператору удалось справиться с собой и опять навести камеру на странного слушателя. Бледное лицо, горящие черные глаза, презрительно сжатые узкие полоски губ. «Отступник!» — вскрикнули Кен и Изабелла в один голос.

11

Позже в отеле Кен спросил: «Ты вспомнила?» «Я сама не пойму, откуда знаю этого человека», — растерянным голосом ответила Изабелла. «А Серебряный Дракон? — не отставал Кен. «Похоже, ты знаешь больше меня? — укоризненно отозвалась она. — Дракона я увидела сегодня на афише, и мне почему-то показалось, что в его пасти должен быть кристалл». Юноша понимающе кивнул. «Объясни, в конце концов, что происходит? — потребовала Изабелла. — А то я уже и не знаю, что думать!» «Нам срочно нужно возвращаться, — отвел взгляд напарник. — Не обижайся, но пока не имею права посвящать тебя во все детали. Будет лучше, чтобы все оставалось, как есть». Когда он говорил таким голосом, Изабелла по своему опыту знала, что продолжать разговор дальше бесполезно. Слишком уж хорошо изучила она юношу за эти два года. Если он сказал, что пока не может все объяснить, значит, так оно и есть. Она привыкла доверять напарнику, не раз спасавшему ей жизнь, но все равно обиделась. Кен это заметил. «Послушай, Изабелла, — попросил он. — Клянусь, я никогда не допущу, чтобы кто-либо причинил тебе вред. Не обижайся и больше ни. о чем меня не спрашивай, ладно? Когда будет можно, я все расскажу. А сейчас просто поверь мне, пожалуйста!»

Изабелла молчала. Честно говоря, она уже приняла решение. Во-первых, еще раз до отъезда встретиться с профессором. Во-вторых, заглянуть на привлекшую ее внимание фотовыставку. Кена она решила не посвящать в свои планы. Все равно юноша настоит на своем! Сославшись, что нужно отдохнуть, Изабелла Отправилась в номер… Кен решил позвонить Филдингу. «Могу я к вам сейчас прийти? — спросил он не принимающим возражений голосом. — Это по поводу нашего сегодняшнего визита!» «Девушка что-то вспомнила?» — сразу же сообразил профессор.

Когда он не был увлечен своими любимыми мифами и легендами, то мог дать фору любому-профессиональному детективу, благодаря своему натренированному логическому уму. Филдинг давно уже привык на основе разрозненных фактов и сведений плюс невероятно развитой интуиции и огромного опыта делать блестящие открытия и сопоставления. И если некоторым для этого была нужна кропотливая и методичная работа, затрата уймы времени и сил, то у профессора это чаще всего были какие-то яркие вспышки и озарения.

Кен знал, что у каждого кроме сознательной оценки действительности существует еще подсознательный опыт. Люди из их Ордена постоянно развивали и совершенствовали не только свою физическую

силу и выносливость, а и свой внутренний потенциал. Интуиция у них была задействована постоянно и доведена до автоматизма. Внутренний потенциал помогал им совершенствоваться духовно, использовать внутреннюю энергию по максимуму. У обычных, людей интуиция действовала на рефлекторном уровне, неосознанно и до поры до времени ничем не проявляя себя. Но стоило только появиться опасности, представлявшей угрозу для жизни, или возникнуть какой-нибудь жизненно важной цели, организм включал все свои механизмы, в том числе и глубоко затаенные резервы. «Но к чему было ждать: сработает или нет? — удивлялся иногда юноша инертности простых обывателей. — Когда всего-то требовалось научиться доверять своим внутренним органам. Даже тем, которых вроде бы не чувствуешь, не ощущаешь. Болит сердце — вылил таблетки. Сломал кость — наложил гипс. А как вылечить душу? Как научиться слышать свой внутренний голос, никогда не советующий ничего плохого. Как научиться доверять самому себе?» Ведь любой из нас является составной частью бытия. Каждый имеет Душу, каждого связывает с Космическими силами Дух. При этом всякий имеет потенциал интуитивного проявления неосознанных знаний. Не говоря уже о похожие на глубинные подводные течения моря или океана мысли и ощущения. К сожалению, для многих они так и остаются на уровне нереализованных мечтаний, неясных идей и научно не доказанных предположений. И лишь единицы принимают эти подсознательные интуитивные подсказки как руководство к действию. К таким людям относился и мистер Филдинг: талантливый ученый-практик, тонкий психологи опытный консультант.

12

— Так о чем вы хотели спросить? — добродушно поинтересовался знаменитый профессор.

— Книга у вас, — скорее уточнил Кен.

Филдинг кивнул.

— И что вам удалось выяснить? — резко продолжал допрашивать юноша.

Профессор все понял и пригласил:

— Вы проходите. Не нервничайте так, я не стану ничего скрывать…

Когда они оказались в кабинете, ученый неожиданно прищурился и проговорил:

— Судьба ваших друзей напрямую зависит от этой Книги?

— Зависела, — поправил Кен и, нахмурившись, уточнил: — И я не хочу, чтобы еще когда-нибудь…

— Так, — перебил его профессор. — Можете не продолжать, и так все ясно!

Он позвонил в серебряный колокольчик и через минуту в дверях возник Патрик, верный ученик и секретарь профессора.

— Книга в лаборатории? — спросил мистер Филдинг.

— Да, — отчеканил Патрик. — Вот уже месяц наши сотрудники пытаются разгадать заключенные в ней тайны.

— Месяц? — не понял Кен. — Почему месяц? Ведь Книга у вас еще с того времени, как…

— Вашей напарнице удалось справиться со скрытыми в ней силами зла и прекратить на время их разрушительное действие, — перебил профессор. — Так вот с тех пор нам так и не удалось открыть Книгу. Хотя мы, кажется, поняли, как это сделать! Юноша терпеливо ждал продолжения, а Патрик гордо приосанился. Он считал своего наставника исключительной личностью. Мистер Филдинг был для него идеалом ученого. Он и Эйнштейн! Профессор кашлянул:

— В общем, мы знали, что не стоит открывать Книгу, но не возможно, не исследовав, сделать выводы, поэтому и решили попытаться…

— Не сообщив в Орден? — теперь уже Кен перебил профессора и укоризненно добавил: — Вы осознанно решили подвергнуть себя и своих сотрудников опасности!

— Каждый из нас прекрасно знает, на что идет, — высокопарно произнес вдруг Патрик. — Иногда для того, чтобы сделать открытие, приходится рисковать!

— Даже жизнями? — холодно поинтересовался Кен. — И сколькими жизнями вы готовы рискнуть?

— Патрик! — неожиданно загремел профессор. _ Вы сейчас говорите такие глупости! Лучше уж идите, занимайтесь своими делами!