Кристиан Тринадцатый
Шрифт:
— Кажется, я знаю, что это такое, — наконец сказал Ариан, который даже взял странный предмет в руки и подкинул его на ладони.
— Что? — хором спросили его все четверо.
— У меня есть нечто похожее на эту штуку, — сказал мальчик, расстегнул ворот своей рубашки и вынул из под нее действительно похожую штуковину, только меньшего размера и посветлее.
— Что это? — опять спросили его.
— Эту штуку дал мне мой отец, — пояснил Ариан. — Два месяца назад в нашем княжестве появился рыцарь Катерино, вы его знаете, и убил лесного дракона. Из дракона мы сделали чучело, а этот зуб мой отец вырвал из его пасти и повесил
— Зуб дракона! — воскликнула матушка Элиза. — Ну конечно это он. И как я сразу об этом не догадалась?
— Зуб дракона? — также удивился и Крис. — Неужели это тот самый?
Все эти разговоры заинтересовали Ариана.
— О чем это вы говорите? — спросил он.
— Наш предок, по имени Кронитар, первый из рода Отважных, потому что именно он первым получил это прозвище, убил в поединке великого дракона Серых скал. У дракона вся его волшебная сила была в зубах, и Кронитару пришлось выбить их ему все до единого. Один из зубов он оставил себе на память и потом передал его своему сыну, а тот своему. Потом этот зуб куда-то пропал, и о нем осталась только память в рассказах потомков, — ответила на вопрос Ариана матушка Элиза. — Пойдемте посмотрим на портрет Кронитара, ведь на нем он изображен около поверженного дракона и держит в руке тот самый зуб. Мы посмотрим, сравним их и узнаем, тот ли это самый.
Ходить никуда не пришлось, потому что портрет Кронитара висел здесь же в пиршественном зале. Все они с волнением подошли к нему и сразу увидели, что они вынули из ларца тот самый зуб, который первый Отважный вырвал из пасти дракона Серых скал.
— Вот это да! — воскликнула кормилица Жанна. — Так значит наши предки взяли Кристиана под свое покровительство, раз вручили ему этот волшебный зуб. Теперь я спокойна за тебя, мальчик мой! — добрая женщина кинулась обнимать своего воспитанника. — Этот талисман оградит тебя от всех бед.
Она так тискала и обнимала Криса, что тому даже стало неудобно, что его как маленького ласкают, да еще на глазах его собственного оруженосца. Чтобы скрыть смущение, Крис опять обратился к Ариану:
— Как наши лошади?
— Они готовы выехать хоть сейчас.
На рассвете следующего дня они отправились в новое путешествие. Куда? Они этого и сами еще не знали. И снова их вышли провожать обитатели замка. Конечно, им было грустно вновь расставаться с мальчиком, но их поддерживала мысль, что через несколько дней они встретятся с братьями Криса. Поэтому прощание не было таким грустным по сравнению с тем, когда мальчик впервые покидал отчий дом. Да и замок Отважного уже не выглядел столь унылым и заброшенным. Он будто тоже готовился к встрече со своими детьми, ведь все, кто жил в нем были его детьми.
Так же как и в прошлый раз, Крис пришпорил коня и помчался, не оглядываясь навстречу новым приключениям. Когда он уже отъехал на такое дальнее расстояние, когда остались видны только башни замка, он остановил Лауру и оглянулся.
— Разве мы что-то забыли? — спросил его Ариан.
Крис смутился.
— Нет, — ответил он. — Просто мне кажется, что я очень не скоро увижу мой дом и родных.
— А вот я нисколько не скучаю по своему княжеству, — бодро сказал оруженосец. —
— Ничего, вот постранствуешь немного со мной, и тебя тоже потянет домой.
— Никогда!
Крис не стал спорить с Арианом и пришпорил лошадь. Ему хотелось быстрее оказаться как можно дальше от дома, чтобы его уже ничего с ним не связывало. Вот почему они скакали почти два часа без остановки и с довольно приличной скоростью, так что лошади, в конце концов, стали покрываться пеной.
— Мы загоним лошадей! — крикнул ему Ариан, который и сам уже еле держался в седле от усталости.
Крис так резко остановился, что Лаура даже встала на дыбы и от обиды громко заржала.
— Ладно, давай сделаем привал, — сказал рыцарь.
— Давно пора, — Ариан тут же спрыгнул на землю. — А то мы так быстро неслись, что наверно пропустили не одно приключение. Если бы нас кто-то увидел, он мог бы подумать, что мы от кого-то бежим.
— Перестань ворчать, и вытри лошадей, — приказал оруженосцу Крис.
— Вообще-то мне по должности положено быть ворчливым, — огрызнулся Ариан, послушно выполняя приказание. — Мы оруженосцы должны беспокоиться за честь господина. Вот точно скажу, что мы наверно проехали мимо дракона и не убили его.
— Где ты видел дракона? — удивился Крис, который хоть и дал приказ вытирать лошадей, сам же помогал Ариану.
— Там в березовой роще, мне показалось, что что-то пролетело. Большое и черное. Наверняка дракон.
— Что же ты мне раньше не сказал? — возмутился рыцарь. — Я же должен был с ним сразиться!
— Я тебе кричал, но ты даже не остановился, — Ариан почувствовал себя виноватым. — К тому же у меня в этот момент нога в стремени застряла.
— Нога застряла! — передразнил его Крис. — На кой черт мне нужен такой оруженосец, который умалчивает про дракона? Теперь, даже если он и был, то мы его уже не догоним. Какой он хоть был то? Большой или маленький?
— Да я его не видел целиком. Он так быстро пролетел. Может это и не дракон вовсе? Может это гигантский орел?
— Гигантские орлы не летают по рощам, они охотятся только в долинах, да и то они живут далеко в горах. В наши края они и не залетают.
— А что драконы разве к вам залетают? — спросил Ариан.
Крис задумался. Действительно, драконы в этих лесах тоже не попадались лет триста.
— Кто же это тогда был?
Мальчики задумались. Они привели в порядок лошадей, вытерли их, расседлали и пустили попастись, а сами занялись оружием. Их охватило легкое беспокойство.
— Сейчас отдохнем и съездим туда, посмотрим, — сказал Кристиан, — что там за чудо-юдо.
Глава седьмая
МИРАНДА — ЖЕНЩИНА, ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ
Мальчики сидели целый час и ждали, когда отдохнут лошади. Все-таки они их сильно загнали. Сами они тоже устали от такой скачки, но не настолько, чтобы завалиться спать. К тому же было еще рано. От нечего делать они стали играть в камешки, которых много валялось поблизости прямо на траве, словно их кто-то специально для них рассыпал. Игра их так сильно увлекла, что на время они забыли обо всем на свете и опомнились только, когда солнце было уже в зените.