Критическое исследование хронологии древнего мира. Античность. Том 1

Постников Михаил Михайлович

«Первым неизбежным последствием звездочетства или астрологии было новое разделение времени по числу планет, каждая из них воздействует на свой определенный день. Таким образом, возникла новая неделя, состоявшая из семи дней и имевшая применение только в астрологии. Но чем более укреплялась и росла вера в астрологию, тем более должна была эта планетная неделя вытеснять прежнее счисление времени. В конце концов, она восторжествовала везде» ([38], стр. 27).

По мнению древнего астронома, «… театр жизни представляет собою чертог, расположенный над темным погребом и покрытый куполом, с которого семь великих очей смотрят на людей, повелевают ими и управляют ими, как марионетками. Из этого мира нет выхода. Лишь когда жизненная роль сыграна до конца, бесшумная опускная дверь пропускает марионетку в темный погреб» ([38], стр. 32).

Сейчас мы уже с трудом можем представить себе, насколько огромное влияние имела астрология на интеллектуальную жизнь европейскою общества

даже в XVI веке: «…Приходилось обращаться к науке о небесных светилах, чтобы ориентироваться во времени и пространстве. Но, что еще важнее, приходилось смотреть на звезды, чтобы ориентироваться и в жизни. Астрология сделалась главной наукой того времени, основой всех остальных. В наше время принято презрительно смотреть на все это движение. Первое, что считают долгом сделать для знаменитейших астрономов той эпохи, это очистить их от подозрений, что они разделяли суеверие своего времени. Думают даже подчас, что оказывают им услугу, выставляя их обманщиками, лишь бы их не принимали за обманутых. Но такие рассуждения совершенно ошибочны. Очевидно, мы стоим еще слишком близко к той эпохе и к тому неожиданному потрясению, которым сопровождалось крушение этого мировоззрения, и поэтому мы не можем относиться к астрологии беспристрастно. Два столетия — слишком незначительный промежуток времени для человеческого развития, в особенности, если мы судим о воззрениях, имеющих за собою тысячелетнюю историю. Астрология должна еще прятать свое лицо, чтобы мы пропустили ее спокойно» ([38], стр. 165— 166).

«Если мы в настоящее время взглянем беспристрастно на астрологию XVI века, не ослепляя себя попытками более позднего времени замаскировать или подделать истинное положение вещей, то первое, что мы испытаем, это — изумление по поводу той громадной роли, какую играла в ту эпоху вера во влияние звезд. Не только невежественная масса верила в него; ее примеру следовали и выдающиеся люди на всех поприщах. Достаточно только обратить внимание на массу сочинений по астрологии, которые появились в XV и XVI веках (от себя добавим: точнее, были зафиксированы печатным станком в знак сохранения древней традиции, пышно расцветшей еще до эпохи книгопечатания. — Авт.). Сочинения, которые сохранились в двух только главных библиотеках Копенгагена, составляют довольно объемистую груду. В этом отношении ни одна наука того времени не могла сравниться с астрологией. При этом нужно иметь в виду, что писали эти сочинения не какие–нибудь неизвестные люди, а выдающиеся умы своего времени. В Скандинавии XVI века, например, нет ни одного имени, которое можно было бы поставить наряду с величайшим представителем точной науки Тихо Враге, с изысканным знатоком и всесторонне образованным популяризатором Генрихом Рантцау. штатгальтером Шлезвиг–Голштинским. И оба они были восторженными приверженцами астрологии. Тихо Браге практически разработал ее до мелочей, и вся его научная деятельность была до известной степени посвящена ее развитию… Из немецких ученых назовем столь блестящие имена, как Меланктон и Кеплер. Лекции Меланктона по астрологии в Виттенбергском университете имели такой успех, что в 1559 году вышло их новое издание… Подобные лекции не были, впрочем, специальностью Виттенберга.

В университетах Болоньи и Падуи существовали особые кафедры астрологии. Кеплер составил календарь с предсказаниями погоды и историческими предвещаниями по звездам и до самой смерти занимался составлением гороскопов: одним из последних его гороскопов был гороскоп Валленштейна. То же самое наблюдалось в Англии, Франции и Италии. Даже Бэкон, великий герольд современного естествознания, высказался в 1623 году об астрологии в том смысле, что он не отвергает ее, а только настаивает на ее преобразовании.» ([38], стр. 169—ПО).

Тот факт, что астрология не только просуществовала от древних времен вплоть до XVI в. н.э., но и пользовалась до самой своей «смерти» таким влиянием, постоянно следует помнить при чтении древних текстов. «Будучи склонны смотреть на астрологию, как на глупое суеверие, мы с трудом можем понять, каким образом она еще недавно могла играть в науке столь важную роль и в глазах того века считалась столь же прочно и незыблемо установленной, как у нас лишь самые достоверные из научных доктрин нашего времени. Поэтому не лишено интереса ближе подойти к сущности указанного взгляда на астрологию… Должен ли вообще человек заниматься астрологией? Да, отвечает, например, Меланктон. Библия ясно указывает нам в этом отношении на Божью волю. Так, в первой главе Пятикнижия говорится, что светила на тверди небесной созданы не только для разделения годов, месяцев и дней, но и для «знамений». Если, следовательно, Богу угодно было, чтобы они давали нам знамения, то этим самым Он позволил нам доискиваться путем опыта, что именно они знаменуют. И если у Иеремии говорится: «Не страшитесь знамений небесных», то этим также поощряется искусство астрологии. «Он называет их знамениями. Следовательно, они что–то возвещают. Но Бог утешает Свою церковь, что она не должна считать

себя обреченной на гибель вместе с человечеством и его несчастьями, но должна знать, что Бог печется о ней, внимает ей и помигает ей, даже когда второстепенные причины складываются против нее…»([.381. стр. 174—175).

Трельс–Лунд приводит и другие примеры рассуждений, которыми астрологи на протяжении многих веков обосновывали божественный авторитет астрологии. Он дает также обзор средневековых теологических споров вокруг астрологии и, в частности, вокруг вопроса, что именно Библия понимает под «свободой воли Бога», который вручил звездам непосредственное руководство земными делами. Для нас здесь важно, что в средневековье астрология непосредственно связывалась с Библией, особенно с ее пророческими книгами (Иеремия и пр.). Сохранился один из стихов, приписываемых Тихо Браге и возникший якобы именно в результате теологических дискуссий по поводу астрологичности Библии: «Звёзды управляют судьбой людей, но Бог управляет звёздами» (см. [38], стр. 180). Именно с фазами Луны связывало средневековье следующие стихи из Библии «Если кто не родится вновь, не может увидеть Царства небесного» (см. [38], стр. 183).

В настоящее время астрологичность многих древних текстов утеряна для современного читателя в связи с исчезновением той атмосферы, которая окружала древних авторов и читателей. Психологические причины этою достаточно ясно излагает Трельс–Лунд: «Между тем как наука сделала такие громадные успехи в познании неба, Ньютон открыл закон тяготения, а Лаплас указал, каким образом возникает солнечная система, подобная нашей, общее сознание человечества боязливо отстранилось от созерцания ночного неба, этой картины бесконечности. Ни в одну эпоху не были так скудны у людей непосредственные впечатления неба. В Лондоне, Париже, Копенгагене и т.д. едва ли один человек из ста знает, полнолуние сегодня или новолуние, или каково сейчас положение Большой Медведицы. Свет ночного неба получил чисто декоративное значение и своим необычным освещением с своеобразными тенями может на мгновение приковать рассеянный взор, но в остальном не играет никакой роли в нашем сознании. Наше знакомство со звездным небом основывается в большинстве случаев на впечатлениях из вторых рук, на чтении чужих описаний. Отчасти по привычке, отчасти же из полубессознательного страха мы избегаем прямых сильных впечатлений. С той поры, как мы узнали, что небесный свод и звездный ковер были лишь обманом, ночное небо превратилось в бесконечную и бездонную пропасть…» ([38], стр. 212).

История астрологии известна мало. Во всяком случае, общепризнанно ее древнейшее происхождение. Вот, например, как Трельс–Лунд описывает развитие астрологии во времена Римской империи:

«Первые императоры более или менее открыто поддерживали связи с астрологами, а Тиберий сам изучал это искусство, с целью открыть и уничтожить всякого, который, по своему гороскопу, мог бы явиться соперником за императорскую власть… Как впоследствии христианство, астрология вызвала против себя ряд преследований: астрологи изгонялись из Рима, и смертная казны грозила им и всякому, кто обращался к их помощи… Но в крови мучеников зарождались новые прозелиты. Астрология скоро сделалась народною религией. К концу второго века христианской эры победный стяг астрологии — планетная неделя, с ее прихотливой последовательностью планет и дней, прочно утвердилась во всей Римской империи…» ([38], стр. 104).

Отголоски широчайшего влияния, которое приобрела астрология, четко прослеживаются, как показывает Трельс–Лунд во многих местах Нового завета. Таким образом, связь Библии с астрологией восходит к истокам библейских книг, к периоду их создания.

Несмотря на тесную связь Библии с астрологией (к которой мы еще вернемся во втором томе), официальная религия, по понятным причинам, относилась к астрологии с подозрением. Дело доходило до приравнивания астрологов к отравителям (постановление Константинопольского собора, традиционно относимого к 553 г. н.э.). Это не мешало, впрочем, поддержке астрологов со стороны светских правителей (например, в XVI—XVIII веках, столетиях предсмертной вспышки интереса к астрологии, ею увлекались император Карл V, император Рудольф II, Луиза Савойская, Екатерина Медичи, король Генрих IV и другие).

Астрология была убита Коперником, Ньютоном и Лапласом. Впрочем, в настоящее время в условиях массовой потери под ногами идеологической почвы интерес к астрологии возродился снова, но это уже не наш предмет.

 

Теоретические основы астрологии

Астрологическое учение не представляет собой какого–либо единства: оно разбивается на множество школ, более или менее отличающихся друг от друга. Одним из авторитетнейших изложений астрологии является уже упоминавшееся выше в гл. 3 сочинение «Тетрабиблос» («Четыре книги»), приписываемое Птолемею. Впрочем, авторство Птолемея в отношении этих книг всерьез не принимается (см. [41], стр. 160) хотя бы потому, что представление о мире автора этого сочинения неизмеримо примитивнее представлений автора «Альмагеста».