Кривая логика
Шрифт:
– Ну что? – прервал мои странные размышления Лёха. – Сделал, что хотел?
– Естественно, – я кивнул и уселся на стул, устало откинувшись на спинку, – сейчас ритуал проведу и поедем завтракать. Сава, как время будет приличное, чтобы не разбудить, отзвонись Лозовскому, отмени ужин, скажи, что в другой раз. Чувствую я, что не стоит нам задерживаться без необходимости, а своим ощущениям я привык доверять.
– Сделаю, – кивнул Савелий, – помочь чего надо?
– Нет, тут вы мне не помощники, – засмеялся я, – вам на такое даже смотреть не стоит,
Порывшись в саквояже, я извлёк несколько пузырьков, пакетик с длинным чёрным волосом и вышел на улицу. Несмотря на то, что ночь уже почти миновала, было по-прежнему темно, но до того момента, как темноту разбавит утренний свет, подобно тому, как сливки осветляют крепкий кофе, осталось не больше трёх часов. Пора приниматься за работу.
– Фредерик, – негромко позвал я, прекрасно зная, что гончая услышит меня в любом случае, какие бы расстояния нас ни разделяли, – метнись-ка к нашему приятелю Погостнику и спроси у него, как звали ведьму, которая два с половиной столетия назад устроила ему подлянку.
Жуткая псина, сбросившая облик милого дымчатого котика, довольно фыркнула и растворилась в темноте. Не знаю сам, почему я велел ему сделать это, но не давала мне покоя фраза Погостника о том, что его пыталась уничтожить какая-то ведьма. Те, что входят в ковены, как правило, стараются с подобными ему существовать мирно. Любви между ними отродясь не было, но не об этом речь. В мире Луны никому не нужны лишние проблемы, у каждого своя делянка, которую он с большим или меньшим успехом возделывает. А вот одиночки – это несколько иная история.
Отправив Фреда к Хозяину кладбища, я сосредоточился на обряде, который предстояло провести. Создание «охотника» – процесс не самый простой, но если тот, кто выступает базой для будущего стража, не возражает, то всё проходит намного проще. А вот если приходится ломать волю пусть даже и мёртвого существа – тогда можно намучиться. Именно поэтому я не просто взял землю с могилы бывшего главного бандита Зареченска, а договорился с ним о, так сказать, взаимовыгодном сотрудничестве.
Скинув куртку, я погрузился в процесс, подозревая, что и Сава, и Лёха залипли у окна в попытках рассмотреть детали. Только не получится: максимум, что они смогут увидеть – это ненадолго уплотнившийся призрак Карася.
Через два часа всё было закончено, и я, вполне удовлетворённый проделанной работой, складывал вещи в саквояж. Лёха уже отправился прогревать машину, которая за это время, естественно, успела остыть, а Сава остался в сторожке ждать меня.
– Думаешь, «охотник» сможет её защитить? – неожиданно спросил он у меня, почему-то смущённо отводя глаза.
– Если не сможет он, не сможет никто, – абсолютно честно ответил ему я, – это единственный способ, Сава, если, конечно, не брать в расчёт вариант, при котором мы сажаем нашу красавицу под замок.
– Сбежит, – уверенно возразил пограничник, – это к бабке не ходи..
– Вот именно, поэтому пусть лучше с ней будет «охотник», от него не сбежишь, верно?
–
– Сейчас мы вернёмся домой, а потом днём отправимся к нашей страдалице, – сообщил я Савелию наши планы, – она будет ругать меня всякими ужасными словами, говорить, какой я мерзавец и негодяй, а я в качестве извинения сделаю ей подарок.
Тут я извлёк из нагрудного кармана небольшую коробочку, открыл её, и свет вспыхнул, отражаясь от изящного кулона с довольно крупным изумрудом в центре.
– Для нашей цели изумруд подходит лучше всего, – пояснил я, – он и сам по себе очень непростой камень, а этот ещё и заговорён соответствующим образом. Ну, давай, залезай, сердешный…
Я прикрыл глаза и внимательно смотрел, как синеватая тень медленно впиталась в кулон, растворившись в нём.
– Теперь попробуй выйти и снова спрятаться, – приказал я, и призрак послушно проделал все указанные действия. – Отлично!
– А если она его забудет? – вдруг встревожился Сава. – Решит, что изумруд не гармонирует с чем-нибудь там…
– Про этот не подумает, – успокоил его я, – как только она его наденет, сработает сложная привязка, которую я сделал, и мысль о том, что его можно снять, просто не возникнет в её прелестной головке.
– А то, что она ведьма, не помешает? – не отставал Савелий.
– Слушай, какой ты душный сегодня, а? – возмутился я. – А то я не помню, что она ведьма….
Пока мы препирались, посмеиваясь и подначивая друг друга, вернулся Фред, и по его озадаченной морде – да, у гончих тоже есть эмоции и при желании их можно считать – я понял, что угадал.
– Ты знал? – спросил меня, потягиваясь, дымчатый кот, когда Сава с вещами вышел из сторожки.
– Предполагал, – помолчав, ответил я. – И как её тогда звали?
– Марья, – Фред поморщился, – и тут отметилась, мерзавка…
В итоге домой мы добрались не так рано, как собирались, так как расстроенный тем, что ужин отменился Валерий убедил нас хотя бы позавтракать с ним, так что нам пришлось слегка задержаться. Я позвонил Инне Викторовне и сообщил, что мы приедем как раз к обеду, и что мы вот вообще никак не отказались бы от пирожков с ягодами.
Ещё из машины я набрал Леночку, которая, судя по всему, чувствовала себя не намного лучше, чем вчера, поэтому я послушно выслушал душераздирающий монолог о том, какая я сволочь, и о том, что она, Леночка, мне страшно отомстит, как только слабость станет поменьше. Дослушав, я в очередной раз посыпал голову пеплом и сообщил, что знаю прекрасный способ загладить свою вину, для чего и заеду к ней сегодня вечером.
– Оба на! – неожиданно воскликнул Лёха, как только мы свернули в переулок возле дома. – Вот это нежданчик! И чего ей надо?