Кривич
Шрифт:
– Хо-хо! Говоришь, пивень всему виной, что Хорс гонит свою колесницу по небосводу? А ты, вон, шаблюку свою вынь, да и снеси ему чубатую бестолковку! Хо-хо! Только уже завтрева заместо него на подворье другой кукарекать зачнеть. Свято место пусто не бывает! Долго спите, бояре! Швыдче одевайтесь, сынки. Лошади под седлом стоят, дело не ждет!
– Куда ехать прикажешь, Остромысл Ярунович?
– удивленно приподнял бровь Андрей.
– Так я ж с вечера казал! Охота! По всей вотчине провожу. С набегом и так время упустили. Зима. Не изничтожим волчий молодняк, по снегу голод их за глотку схватит. Тогда и нам просраться дадут. За зиму столько скотины порежут, что и нам голодно будет.
За всю прежнюю жизнь, Андрюхе никогда не приходилось участвовать в загонных охотах. Одеваясь, в голову пришел рассказ Семибратова, когда старый перец вспоминал, как будучи молодым старлеем, на пару с друганом Вовкой Костенецким пошли в деревенский "бутик" за водкой.
Сходили неудачно. Возвращаясь в гарнизон, шли через поля. Так ближе! Откуда ни возьмись, прямо перед носом, ну, буквально метрах в тридцати, нарисовалась пробегавшая мимо лосиха. Судя по размерам, лесной корове лет было не мало. Видать, из ума выжила старая! Наверное, у лосей тоже маразм наступает.
Азарт, словно моча, ударил в голову молодым офицерам. Ничего лучше не придумали, как погнаться за четвероногой добычей. В ответ на инсинуации с их стороны, лосиха прибавила скорость. У ребят в кобурах пистолеты, к ним, по два снаряженных патронами магазина. Мишень в виде огромной звериной жопы перед глазами, но уже метрах в сорока, не меньше!
– Валим окорок!
– кричит Володька.
Глаза блестят. От адреналина руки тремерить стали, так свежего мясца отведать охота.
– Вова, остынь!
– пытался спустить проблему на тормозах Семибратов.
– У нас же не Стечкины, обычные ПМы. Пукалки.
Но Костенецкого уже не остановить.
– Валим!
– кричит, убыстряя бег.
Короче! Пожгли все патроны, намотали лишних километров семь-восемь, коровью жопу частью пуль утыкали. Только ушла лосиха! Вот и вся охота. Примерно такую поездку Ищенко и представлял.
Андрей так и не сподобился выучиться пользоваться луком. Знал за собой этот пробел, но для антуража лук с тулом взял. Покинув спальное расположение, оставляя в нем ухмылявшегося Веретеня, в душе применяя к нему такие эпитеты, как, негодяй и сачок. И на фига сдалась им эта охота? Ведь только месяц минул, с тех пор как с войны воротились. Придется идти, за двоих отдуваться. Хотя сам, больше чем уверен, у него не лучше чем у Семибратова с лосихой получится. Делать нечего!
Из большого лесного массива, огибая заросшие кустарником, лесом, пронизанные замерзшими ручьями и криницами буераки и возвышенности, загонная команда выгоняла лесных санитаров на поле. Выдавленные из мест обитания волки побегут именно сюда, в надежде проскочить открытое пространство и скрыться в другом лесу. Уже явно прослушивался шум загона, лай собак, крики людей. Шума действительно было много. Чем они там колотят? Не понять.
Боярин расположил стрелков на противоположной опушке леса, по фронту перед полем. Народ ждал, предчувствуя развлекуху. Ищенко опершись плечом на ствол березы, стоял недалече от Остромысла Яруновича, оставив свой лук притороченным к седлу. Зачем тащить лишнее? Все равно, дохлый номер! Только стрелы потратит. Боевые кони в подлеске издали учуяли волчий дух, пряли ушами, тревожно всхрапывали, но ржать не пытались. Вот что значит школа жизни!
Вот оно! Началось! Выйдя из леса, первые волки встали на заснеженную стерню, принюхивались, озираясь назад, предчувствуя скорое приближение людей. Место засады выбрано умело, ветер дул со стороны волков. Луки у засадников уже в боевом положении, стрелы на тетиве, дай цель и взлетят в воздух.
Всё! Побежали! Массово побежали! Голов под сорок торили
Видно не один Андрей приметил, что бегущий первым волк уже заметил далеко впереди, как из-за куста промелькнула тень человека, и на мгновение задержал свой бег, тут же издал протяжный, визгливый крик. Это сигнал товарищам в стае.
– Бе-ей!
– почти рычит Остромысл Ярунович.
Два десятка засадников вскинули луки, выпуская на волю вестниц смерти. Закрутились, задергались на месте в предсмертной судороге четверо серых братьев, поднимая над собой снежное марево. Протяжный вой вожака заставил стаю идти на прорыв, и самые сильные и ловкие волки с рыси переходят на редкие большие скачки, еще наддают, учащая ход, рывками меняя его, следуя то уступом, то зигзагом. Хвост-полено на отлете у всех, головы вытянуты, а уши заложены на затылок. Скорость! Скорость и маневр, сейчас он решает все! Если первый вал серых бойцов доберется до людей, то будет возможность вывести из схлопнувшегося капкана глупый молодняк, вожак как никто другой в стае понимает это, и ведет свою часть игры под названием "Охота". Игры и для людей и для волков ценою в жизнь.
Видно, как взмокла клочковатая волчья шерсть, широко ходят ребра на торсах зверей, у кого-то язык вывалился на сторону, кто пасть для боя раскрыл.
– Не зевай, робяты!
– слышна бодрящая речь боярина.
– Шевелись, а то не удержим! Важдай, левого бери, я, того что за ним хитрит!
– Разумею, боярин!
– Андрей, чего без лука стоишь? Так всю лепость охоты пропустишь!
В автоматическом режиме работают вои. Вон еще парочка волков прилегла на стерню со стрелами в телах. Вон и еще волк, припал к земле...
Наддала стая! Деваться некуда - все до единого пошли на прорыв. Вместе с волками из лесных схронов на простор снежных полей выбегали очумелые кабаны, олени. Вон и серовато-рыжая лиса метет хвостом след! Всю дикую животину подняли загонщики по округе.
– Ай, добре!
– веселится боярин.
А зверь, вот он уже тут! Ему прыжок и добраться до глотки вражинам, а Ищенко кирдык! Кажется слышно горячее дыхание серого. Шалишь, брат, еще поживем! Андрей вовремя извлек дареный когда-то Монзыревым клинок. Взмах, и острая сталь половинит лесного разбойника, заставляя его откатиться к кусту и умереть без звука. Сбоку нудит Остромысл Ярунович:
– Шкуру попортил.
Ну и хрен с ней, со шкурой той! Зато своя цела, а это по нынешним временам, существенно приятней, чем наоборот.
Судя по веселому голосу боярина и смешинках в его глазах, охота прошла удачно. Больше двух десятков волчьих трупов загрузили на подошедшие сани, но уезжать никто не торопился. С одной из телег сгрузили бочонок, литров на сто, хмельного меда, а разделанная туша кабана, по глупости попавшего под стрелу, повисла на вертеле над огнем. В толпе охотников одни мужчины. Воины, смешавшись с местными колхозниками, призванными в подразделение обеспечения процесса охоты, и челядинами, всем кагалом приняв на грудь горячительный напиток, громко в голос обсуждали прошедшую охоту. Ни дать, ни взять, за тысячу лет на Руси ничего не изменилось. Как в старом анекдоте: - "Горы - не те! Воздух - не тот! А люди - все те же!"