Кривые зеркала

Лунин Артем

– Уступлю, - Ассоль кивнула, с тревогой наблюдая за сестрой.
– Что, всё так паршиво?

– Ещё хуже, - Аврора неопределённо отмахнулась.

– Он что... умирает?
– почти шёпотом спросила Ассоль.

– Люди не всемогущи. Некоторые заболевания до сих пор не лечатся. И не прогнозируются, - Аврора сплёвывала фразы.
– Ну, где?
– оглянулась на Молчуна. Тот кивнул в сторону.

Мальчишка выглядел скверно. Худое лицо, запавшие глаза, серые мешки под. Коротко стриженный, лопоухий, он любопытно

вертел головой и нервно дёргался на своём кресле-каталке. Лет двенадцать, вряд ли больше, подумал Сергей. Несправедлив мир, что такие мальчишки должны умирать...

Женщина, которую Сергей принял за медицинскую сестру, завсхлипывала.

– Ну что ты, мам, - сиплым звучным шёпотом сказал мальчишка.
– Всё нормально будет...

Она закивала, вытирая слёзы лицевой маской. Мужчина рядом перетаптывался и не знал, куда деть руки.

– Да ещё родичи. Всё никак решиться не могут, - тихо наябедничал Молчун.

Аврора изучила показания медицинского компьютера кресла-каталки, прошлась мимо ряда людей за пультами, изучая показания приборов, что-то бормотала под нос.

– Так, хорошо. Ну, надо уже решать.

– Я не боюсь, - объявил мальчишка.

– Мы... мы согласны, - голос матери пресекался.
– Пусть хоть что-нибудь останется...

– Я останусь весь!
– с непоколебимой убеждённостью сказал мальчишка.
– И буду вам писать!.. каждый день!.. И я вернусь... когда-нибудь. Где там эти дурацкие листы? Чем скорей, тем лутшей!

Женщина наклонилась и обняла сына, с привычной осторожностью, чтобы не зацепить медицинские приборы и трубочки капельницы. Отец встал на колени рядом, взял за плечи, говорил что-то, несомненно, правильное и мужественное.

Тут принесли несколько листов электронной бумаги, мать расписалась дрожащей рукой, приложила палец, неверным голосом подтвердила - да, она согласна на этот эксперимент. Потом отец подписал документы, потом и мальчишка приложил палец, сказал, что после опыта согласен передать тело в собственность Зеона, ради исследования болезни, "чтобы никому больше не приходилось из-за неё умирать или срочно перебираться на Пэ-эМ-Жэ в мир иной!". Молчун покачал головой, кажется, с одобрением, просить повторить всё ещё раз по-нормальному не стал.

– Вы же научитесь, как лечить?
– требовательно спросил его мальчишка.

– Мы постараемся, - тихо сказал зеонец.

– Ма, ты бы не смотрела. Я потом тебе с той стороны помашу рукой.

– Странно, - тихо сказала Ассоль.
– Я ухожу домой, чтобы жить там. А этот парень покидает родной дом, родной мир, потому что он, мир, его убивает. Даже медики Иркутского Университета не помогли, даже волшебники Храма Кривых Зеркал могут лишь предложить переселить в сказку...

Словно легенду слагает, подумал Сергей оторопело, а эльфийка уже шла к ним.

– Ему будет там хорошо.

Пара с удивлением посмотрела на неё, а она продолжала говорить тихо, с абсолютной убеждённостью. По заплаканному лицу женщины было видно, что она очень хочет поверить, но боится. Сумеречный

мужчина покусывал свою маску.

Сёстры переглянулись, и Аврора взялась за ручки каталки, ненавязчиво оттеснила родителей от коляски, Ассоль перехватила женщину, заклиная словами. Вот и не верь после этого в телепатию...

– Вам лучше покинуть зону отправки, - сказал Молчун, и эльфийка повлекла родителей из зала.

– До свидания, ма, па, - сказал мальчишка, извернувшись в коляске. И потом смотрел только вперёд.

Сергей мотнулся туда, сюда, но пошёл за Авророй. Посреди зала был воздвигнут небольшой пластиковый павильон, они вошли, набросив на лица пластиковые забрала. Откуда-то хлынул густой белый туман, осел, тут же всосался решётками на полу.

– Боишься?..
– спросила Аврора, наклонилась и сдвинула маску на мальчишке.

– Нет, - спокойно ответил тот, Сергей, уже готовый заверить всех в своей храбрости, сообразил наконец, что спрашивали не его.
– А мы... долго?

– Долго, - ответил Молчун, закатывая его в следующую комнату, где стояла странная аппаратура.
– Но ты мало что будешь здесь чувствовать... проснёшься уже там.

– Это хорошо, - сказал мальчишка.

– Вот увидишь, парень...

Ещё один зеонец, его антипод, не проронивший ни слова - интересно, его не Болтун случайно зовут?..
– начал вытаскивать иглы. На тонком предплечье - сплошные синеватые дорожки, следы предыдущих уколов. Потом... катетер, решил Сергей. Он понятия не имел, как именуются эти приспособления, и знать не хотел, но слово откуда-то появилось само. Молчун нёс своеобычную пургу, и в кои-то веки его утомительное бормотание было к месту. Переселенца (пользуясь терминологией Зеона) освободили от одежды, и он стал похож на анатомическое пособие, костлявый, чуть ли не прозрачный.

– Взяли!
– мальчишку в несколько рук воздели на операционный стол, положили вниз лицом. Натянули дыхательную маску.
– Ремни, - на всякий случай ещё и пластиковыми полосами прихватили, запястья и щиколотки закрепили в петлях. Побежал розоватый гель, минута - и закристаллировался, образуя ложе, прочно фиксируя тело.

Аврора встала на колени, заглядывая в маску в прорези стола.

– Ну, до встречи там...
– повернула тихо зашипевший вентиль, и по прозрачным рубчатым шлангам маски потёк лёгкий желтоватый дымок.

– Сканеры, - над торчащими позвонками устроились какие-то приборы. Молчун и молчун принялись лепить на белую кожу кружки с проводами. Аврора внимательно смотрела на мониторы, там плясали какие-то пики, линии всплёскивали и опадали волнами, появлялись и исчезали разноцветные облака.

– Теперь - ждём, - Аврора взяла маркер и принялась делать разметку на голом черепе мальчишки.

Сергей тяжело глотнул. Зеонка резко вскинула голову, увидела его, ещё стоящего в "предбаннике" под раструбами, откуда тёк дезинфецирующий туман.