Кризис доверия

Кузнецова Светлана Владимировна

— Сука… — прошипела она и заорала звонким и высоким, донельзя противным голосом: — Помогите! Насилуют!

— Полиция. Фангский отдел, — перекрывая ее вопли, представился Кир. — Кирилл Агарев…

— А!.. — заорала девчонка, кажется, переходя на ультразвук.

* * *

— Ну вы же понимаете… страна только выбирается из кризиса, средств на охрану не хватает, да и нет у нас ценностей, которые хотели бы украсть, — смотритель то тер ладони, то прятал подмышки кисти рук, словно испытывал холод. Впрочем, возможно,

он действительно переживал озноб как результат нервной реакции на происшествие.

— А это? — Кир кивнул на лежащие на стойке неработающей гардеробной фрески: то ли древнеегипетские, то ли вообще шумерские.

Они расположились на первом этаже. Неудачливые воры сидели на лавке и попеременно хлюпали носами. Подростки: мальчик и девочка. Обоим по шестнадцать. Из якобы благополучных семей. Родителей уже везли в специально отосланных за ними патрульных автомобилях.

Кир рассчитывал, что сдаст юных правонарушителей кому надо и, наконец-то, отправится домой. Но пока он вынужденно сидел в холле музея, выслушивал объяснения-причитания смотрителя о недостатке финансирования, которые ему не требовались ни за каким лядом, и гадал: успеет ли первым спешно вызванный сюда директор или примчатся родители оболтусов. В последнем случае Кир рисковал напороться на визги, слезы, заламывания рук, истерики, мольбы, переходящие в угрозы, и угрозы, переходящие в мольбы о невозбуждении дела. Особенно нелегко будет, если придется общаться с матерями.

— Очень хорошо сделанные копии, интересные с точки зрения изучения истории, но не более того, — заверил смотритель: невысокий, грузный, в сером явно дешевом пиджаке при галстуке на резинке. Совершенно непримечательный типаж. Настолько непримечательный, что Кир невольно стремился запомнить округлое отечное лицо со следами хронической усталости, привычку поджимать губы (совсем как у фангов) и серо-голубые выцветшие глаза. Взгляд смотритель старательно отводил, стоило Киру даже мельком всмотреться в него. Было стыдно? Боялся?.. Все возможно. Только подобная манера Кира раздражала.

— Как… копии?! — воскликнула девчонка. — А ты говорил…

— Не я!

— Я так понимаю, версия о влезании в музей на спор рассыпается прямо на глазах? — усмехнулся Кир.

Правонарушители тотчас умолкли, переглянулись и демонстративно отодвинулись друг от друга, насколько уж позволила трехместная лавка.

— Да не пойдет это в протокол, просто интересно, — улыбнулся Кир. — Поделитесь уж подвигом.

— Ты мне плечо сломал, гад, — буркнула девчонка.

— Не преувеличивай.

— И ты не представился! Сразу. Только когда схватил.

— Ах, какая оплошность! Может, следовало тебе еще и права зачитать? — по-прежнему широко улыбаясь, поинтересовался Кир. — Мне, между прочим, до сих пор больно.

Вначале он не сообразил, почему девчонка уставилась на него, словно на пришельца из космоса, понял только когда она сказала:

— Ты не фанг?!

— Извини, если разочаровал.

— А… этот?! — воскликнул мальчишка.

Ард,

все это время рассматривавший таблички, оглянулся на него. Показывать зубы не стал, принимать боевую форму тоже, но глаза его на мгновение засверкали ярким синим огнем, несмотря на заливающее первый этаж освещение.

— Да у меня же теперь психологическая травма! — выкрикнул мальчишка. — Я же теперь…

— Под себя ходить будешь? — предположил Кир.

— И хорошо! — перебила девчонка, найдя самый удачный момент. — Выкинешь из головы дурацкую идею стать фангом.

— Ого! — оценил Кир. — А строили-то из себя. Дети, верящие в сказки.

— Много вы все понимаете… — пробормотал мальчишка, — вампирами через укус ведь становятся.

— И много ты вампиров встречал?

Мальчишка не ответил, но покосился на Арда более чем красноречиво.

«А я говорил, гранд… мать твою… Ферн, — мысленно сформулировал Кир старательно-громко. — Не стоило вам брать именно эту страшную сказку».

— Мы не ваши мертвецы, а представители иной расы, — сказал тот высокомерным, полным превосходства и пренебрежения тоном.

«Ничему жизнь не учит», — прокомментировал Кир.

— Скорее, вида, — заметил он вслух. — Хотя я не разбираюсь в этих тонкостях.

— А я говорила, — фыркнула девчонка.

— Что ж пошла помогать раз такая умная?

— Да потому что дура!

— Вот и поговорили, — хмыкнул Кир. Настроение действительно поднялось. Юные недоразумения, конечно, следовало наказать, но, пожалуй, родители сами справятся с этим. Да и лично ему гораздо больше нравились вот такие озорники, а не пай-мальчики и девочки-девочки с бантиками и в розовом. — Я так понимаю, некто предложил вам стать фангами в обмен на эти фрески?

Кивнули они синхронно.

— Через укус.

— По договору мы не имеем права кусать детей, — проинформировал Ард словно между делом.

— А для них договор — не то же самое, что закон и нормы общественного порядка для вас, — добавил Кир.

— Вплоть до прекращения существования, — согласился Ард.

— Крутился здесь на днях ненормальный. Иностранец по виду, — подал голос один из сторожей. — Чуть витрину камнем не разбил, все требовал убрать таблички, говорил, там поклеп и провокация. Я ему уж устал объяснять: копии там.

— Да ладно?! — рассмеялся Кир. — А что там написано на самом деле?

— Не расшифровано, — развел руками смотритель.

— Ничего особенного. Здесь говорится о ком-то, приговоренном фараоном и всеми богами египетскими к тысячелетнему сну: о то ли жреце, то ли просто древнем старце, — сообщил Ард. — Довольно туманно, конечно, но смысл ясен.

— А ты у нас знаток мертвых языков?

Ард вздохнул.

— Мы видим суть, способ передачи информации неважен, — пояснил он.

— Слушайте! А не могли бы вы… — начал смотритель.

— Вот! А у меня тройка по африканскому… — буркнул мальчишка.

— Это который суржик с английского?