Кризис доверия
Шрифт:
— Вы не молчите, «х» ерои от всем понятного слова, — потребовал Василь Дмитрич. Командир с ними в этот раз не пошел: дураков нет таскать пусть и уже поправляющегося, но простуженного человека на ликвидации. Василь Дмитрич был им всем слишком дорог и самонадеянным идиотом не являлся лет уже эдак сорок. И, само собой, от разбора полетов его отсутствие никого не спасло.
— Сработали три заряда из четырех, — доложил Пуща.
— Я слышала четыре взрыва, — возразила Яра.
— Все верно, это Кит, —
— Это мой план и моя ответственность, — повинился Бобр. — Просто… кто ж мог подумать?..
— Самодельные взрывные устройства. Кое-как починенные машинки на радиоуправлении. Кто мог подумать, да? — передразнил Чукча. — Огромная удача, что три сработали, как надо!
— Кстати, а вы уверены? — нахмурился Василь Дмитриевич.
Кир кивнул. Откуда он знал? А вот знал и все. Это был один из тех самых пресловутых «пробоев сознания», как поэтично называл Руст. Время от времени они случались у всех и со временем им научились верить.
— Тот фанг шел мстить. Мы у него кого-то убили. Взрывом.
— Прайд.
— Чего? — переспросил Пуща. — Причем здесь львы?
— Фанги сбиваются в прайды, мы практически уничтожили один из них.
— Так… — протянул Василь Дмитрич. — Отставить мистику, а то мало ли до чего договоримся. Значит так, Боря. Идти ли на ликвидацию и как именно действовать мы обсуждали совместно. То, что поддержали именно твою идею, не означает, будто именно ты виноват. Ясно? Всем?
— Это был неверный выбор, — пробормотал Рысь, впрочем, не возражая насчет главного.
— А правильного выбора в реальности не существует, — сказал Василь Дмитрич. — Есть только сделанный выбор и его последствия. И ничего больше.
Его прервал свист — условный сигнал о нарушении периметра.
— Гоу-гоу-гоу!
— Кирилл…
Кир вздрогнул от звучания знакомого, но почти уже забытого голоса, моргнул, огляделся. Вокруг него застыло очередное воспоминание: словно кто-то остановил воспроизведение на нужном ему месте. Вот сорвался с места Рысь и застыл в прыжке; полуприсев, потянулся за автоматом Бобр, Василий Дмитрич, не моргая, всматривался в замерший огонь.
— Жуть какая…
— Обернись, пожалуйста, именно через левое плечо.
— Кит?..
Было сложно осознать, что видишь и говоришь с тем, кого похоронил буквально несколько секунд назад. Еще странней оказаться в месте, словно сошедшем с экрана старого сказочного кино: деревянные избы, колодец-журавль, поля, колышущиеся пшеницей, лес и река, убегающая за горизонт.
— Что? Шокирует? — Кит, Никита Визиров, стоял посреди древнерусской деревни и широко улыбался. — Ну, извини. У всех рай свой.
Во времена конфликта он был старше Кира на пять лет. Было бы неудивительно
— А ты ведь жив, — заметил Кир.
— Сейчас это неважно.
— А что важно, если не это? — вырвалось у Кира.
Кит поднял руку, призывая свернуть тему. Он развернулся, и окружающее резко изменилось. Теперь они стояли на поляне: лесной, точно неземной. Небо затянула туманно-облачная дымка.
— Вара? Она-то причем?
Кит невесело улыбнулся.
Мир в пяти шагах от них при всем желании не вышло бы спутать с земным. Бурная растительность имела все оттенки серого, но не зеленого. Никакого хлорофилла в листве, все оттенки, начиная со светлого серебра и оканчивая гематитовым тяжелым блеском с малиновыми и фиолетовыми прожилками. А вот цветы — крупные и яркие настолько, что зарябило в глазах, — наоборот, поражали разнообразием красок.
— Ты объяснишь хоть что-нибудь?! — воскликнул Кир.
— Наконец-то до тебя достучался, — тихо проронил Кит, и уже было готовое выплеснуться раздражение исчезло.
— Вот как? А ты стучал?
Кит рассмеялся. Тряхнул головой, откинув назад отросшие волосы. Не как у Ки-И-аса, но в жизни он таких не носил. Более того, Кир никогда его таким не представлял.
— Не поверишь. Много раз, но… спишь больно крепко.
— Ты… в коме, да? Или… — все внутри упало, но Кир спросил: — Достучался до меня из-за грани?
По лицу бывшего сослуживца пробежала тень.
— Сейчас не об этом. Я не знаю, сколько времени у меня есть. Скорее всего, ты не запомнишь ничего из нашего разговора.
— Тогда каков смысл?
— Думаю, осадочек останется. В конце концов, ты изменялся сильнее прочих: растущий организм, этим многое можно объяснить.
— Невозможно превратиться в фанга!
Кит расхохотался.
— Кирилл-Кирилл. Само собой, нельзя стать иным, чем есть. Но вот волки с собаками иногда вполне ладят, лошади с ишаками — тоже. Слышал я теорию, что и женщины с мужчинами — разные виды. Потому и потомство у них либо женское, либо мужское.
— Бред! И как бы мы размножались?
— Ты не поверишь, но в человеческих организмах много всякого, на уроках биологии в школах не поведанного. И правильно, как по мне, — Кит перестал улыбаться, внимательно вгляделся в Кира и сообщил: — Ну? Убедился, что это не твое подсознание шалит? По идее, я могу гнать пургу тоннами, но время дорого, да и твоя память — та еще штука.
— Допустим…
— Найди Бобра.
— Что?.. — вот этого поворота Кир явно не ожидал. — Почему Борьку? Не Рыся или Пущу?