Кризис совести
Шрифт:
Правление в любой из этих областей, все это являлось результатом решения и выбора Президента.
Такие факты было трудно соотнести со статьями, опубликованными после речи вице–президента о «хвосте, виляющем собакой», которая звучала так сильно, так решительно:
«Таким образом, хотя в XIX веке рядом не было апостолов Христа, Божий Дух Святой, должно быть, действовал в сторону формирования Правления для Своего помазанного остатка «верных и благоразумных рабов». Факты говорят сами за себя. На сцену вышла группа помазанных христиан, принявших на себя ответственность управления делами преданного, крещенного, помазанного народа Иеговы, следующего по стопам Иисуса Христа и стремящегося исполнить работу, о которой говорит пророчество Иисуса в Мф. 24:45–47. Факты говорят громче слов. Правление существует. Слава Богу, христианские Свидетели Иеговы знают и утверждают, что это — не религиозная организация одного
80
«Сторожевая башня» от 15 декабря 1971 года, с. 761.
К сожалению, нарисованная картина просто не соответствовала реальности. Факты, уже представленные собственными публикациями Общества Сторожевая башня и заявлениями директоров, ясно показывают, что фактически в XIX веке во время президентства Расселла никакого Правления не было. Никакого Правления в том смысле, в каком о нем говорится в статье из «Сторожевой башни», не было и при президентстве Норра. Представленная ситуация выглядела внушительно, но была иллюзорной, выдуманной. Фактически с самого начала организации в ней преобладал монархический порядок (греческое слово «монарх» означает «тот, кто управляет один», в словарях определяется как «человек, обладающий высшим положением и властью»). То, что первый Президент был человеком мягким, второй — жестким и автократичным, а третий — чрезвычайно деловым, никак не меняет того обстоятельства, что каждый из них управлял делами, как монарх. Подавляющее большинство Свидетелей, составляющих то, что «Сторожевая башня» называла «рядами и строем», а также большая часть «помазанных», составляющих класс «верных и благоразумных рабов», не имели об этом никакого представления. Те, кто занимал положение, приближенное к власти, знали, что это так; чем ближе они находились, тем больше они были в курсе происходящего в действительности.
Это было особенно верно по отношению к членам Правления, и в 1975 году «собака» решила, что пора «вилять хвостом». Большинство членов почувствовало, что необходимо уже что–то предпринимать для того, чтобы факты, наконец, начали соответствовать публикуемым и произносимым словам.
Интересно, что было сделано, в сущности, то же, что предлагали четверо директоров в 1917 году, — реорганизация; осуществились их попытки, называвшиеся с того времени в публикациях Сторожевой башни «амбициозным замыслом» и «бунтовским заговором», который «благодатью Божией не состоялся». Через 55 лет такая же в своей основе попытка состоялась, но только после нескольких месяцев беспорядка в Правлении.
ГЛАВА 4. ВНУТРЕННИЙ ПОДЪЕМ И РЕОРГАНИЗАЦИЯ
«Итак никто не хвались человеками»
Этот процесс, несомненно, начался после информации о пресвитерах, представленной в книге «Помощь в понимании Библии». До того времени общиной обычно управлял один человек — руководитель общины. Замена при необходимости этого человека группой пресвитеров вызвала вопросы об организационной структуре филиалов, где один человек был «руководителем» для целой «страны», подобно тому, как епископ (или архиепископ) имел в своем ведении большой район, состоявший из многих общин. И у центральной штаб–квартиры был свой президент, к которому я лично обращался (на семинаре Для руководителей филиалов в Бруклине) как к «главному руководителю всех общин мира» [81] .
81
Президент Норр в то время сидел рядом со мной и не выразил никакого несогласия с таким описанием.
По всей вероятности, именно эта очевидная аномалия — контраст между положением в общинах и ситуацией в международной штаб–квартире — привела к речи о «хвосте, виляющем собакой» и статьям в «Сторожевой башне», поскольку они стремились объяснить существующие различия между положением в общинах и в центральной штаб–квартире. Почти не подлежит сомнению, что в то же время эти статьи должны были дать сигнал для членов корпорации с правом голоса с тем, чтобы они не пытались при голосовании выразить свое мнение или внести изменения в структуру штаб–квартиры, или высказаться по поводу членства в Правлении и его администрации.
В том же 1971 году, когда была произнесена эта речь, Президент Норр позволил Правлению обсудить и высказать свое мнение по поводу книги под названием «Организация для проповедования Царствия и обучения последователей», которая была чем–то вроде пособия для церквей, посвященного организационной структуре и политике управления общим порядком, начиная со штаб–квартиры, включая филиалы, районы, округи — вплоть до общин. От Правления не требовалось
82
Мне были поручены главы «Твое служение Богу», «Охраняя чистоту общины» и «Терпение, угодное Богу».
Подготовленный нами материал освещал взаимоотношения между Правлением и общинами в соответствии со статьями о «хвосте, виляющем собакой». Когда некоторые разногласия, касающиеся этого вопроса, предстали перед Правлением, они вызвали довольно жаркую дискуссию. Президент Норр ясно высказался, что, по его мнению, это было попыткой «забрать в свои руки» его обязанности и деятельность. Он подчеркнул, что Правление должно заниматься исключительно «духовными вопросами», а корпорация позаботится обо всем остальном. Но, как было известно членам Правления, «духовные вопросы», разрешение которых им предоставлялось на той стадии, почти полностью состояли из практически ритуального назначения неизвестных им в своем большинстве людей на работу в качестве разъездных» представителей, а также в решении постоянно прибывающих «вопросов об исключении».
Несколько раз в течение обсуждения я выразил свое мнение о том, что в обязанности Правления входят и другие вопросы духовного характера (я лично не мог привести существовавший монархический порядок в согласие с утверждением Иисуса о том, что «все же вы — братья» и «один у вас Наставник — Христос»; «что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так» [83] . Мне казалось нечестным говорить то, что было сказано в статьях, помещенных в «Сторожевой башне» от 1971 года, и не выполнять этого).
83
Мф. 23:8, 10; 20:25, 26.
Однако каждый раз, когда я об этом упоминал, Президент принимал эти замечания на свой счет, долго и напряженно говорил о том, что «очевидно, кому–то не нравится, как он справляется со своей работой», Он подробно рассказывал о своей деятельности, а затем добавлял, что, «по всей видимости, некоторым не хотелось бы, чтобы я и далее управлял делами», и что, возможно, ему надо «принести все сюда и позволить Рею Францу все это делать».
Мне трудно поверить, что он настолько не понимал того, что я хотел сказать: я выступаю за то, чтобы административная власть существовала в виде органа, а не за то, чтобы передать ее от одного единоличного администратора другому. Каждый раз я объяснял ему это, пытаясь доказать, что все сказанное не надо воспринимать как личные выпады против него самого, что, по–моему, НИ ОДИН человек не должен выполнять подобные обязанности единолично, что, согласно моему пониманию Библии и публикаций в «Сторожевой башне», выполнятъ такие обязанности должна группа людей. Я снова и снова повторял, что, если бы речь шла о том, чтобы передать власть от одного человека другому, я предпочел бы его; что, по–моему, он просто делал то, что считал нужным делать, и то, что делалось в прошлом; по этому поводу у меня не было никаких жалоб. Однако все мои объяснения, по–видимому, не производили на него никакого впечатления, и, понимая, что все, что я скажу по этому поводу, вызовет только его гнев, после нескольких попыток я обычно сдавался. В подобных случаях остальные члены Правления просто сидели, слушали и ничего не говорили. То, что случилось через несколько лет, было полной неожиданностью.
В 1975 году вефильские пресвитеры (старший член Служебного департамента и помощник управляющего Вефильским домом) написали в Правление, выражая беспокойство по поводу некоторых моментов, касавшихся работников штаб–квартиры, конкретно говоря об атмосфере страха перед руководящими лицами, о растущем ощущении подавленности и появляющемся в результате этого чувстве неудовлетворенности.
В то время любой человек, желавший работать в штаб–квартире («Вефильское служение»), должен был согласиться оставаться там не менее четырех лет. Большинство желающих было молодыми людьми в возрасте 19–20 лет. Четыре года были пятой частью того, что они уже прожили. За обеденным столом я часто спрашивал соседа: «Вы уже сколько лет здесь работаете»? За десять лет, проведенных мною к тому времени в штаб–квартире, я ни разу не слышал, чтобы молодые люди отвечали, используя округленные числа — «около года» или «около двух лет». Ответы неизменно были таковы: «год и семь месяцев», «два года и пять месяцев», «три года и один месяц» и т. п.; они всегда называли точное количество лет и месяцев. Я не мог не подумать о том, что в тюрьме заключенные часто отмечают время похожим образом.