Кризис среднего возраста
Шрифт:
Но началась перестройка, пошел бурный передел устоявшейся жизни, каждый шаг теперь требовалось заверять нотариально, и «старушечья профессия» неожиданно начала приносить очень даже неплохие деньги. Предприимчивая Вера не растерялась и открыла собственную контору.
Леша самозабвенно трудился в ЦАГИ, [1] работу свою обожал, получал за нее три с половиной копейки и страшно комплексовал из-за мизерной, недостойной ученого и мужчины зарплаты.
– Они там допрыгаются! – гвоздил он пальцем пришедших к власти продажных временщиков, надувающих в телевизоре щеки. – Все светлые головы рванут на Запад. И что
1
Центральный аэрогидродинамический институт.
– Да ладно тебе, светлая голова, – смеялась Вера. – Какая разница, кто приносит в дом больше денег, муж или жена? Главное, что они у нас есть!
Это было действительно так. Широкая денежная река прибила к их скромному берегу трехкомнатную квартиру с диковинным по тем временам евроремонтом, новенький «фольксваген-гольф» и дачу в Кратове. Но главным в бесконечном перечне приобретений и открывшихся возможностей стал навороченный, суперпрофессиональный компьютер, о каких в ЦАГИ не могли тогда и мечтать. Он не просто бесконечно раздвинул горизонты и вывел научные изыскания Алексея на новую орбиту – компьютер открыл ему иные возможности, столь же занимательные для ученого, зато гораздо более востребованные и щедро оплачиваемые. Отныне круг его интересов переместился в сферу высоких технологий.
И только детей Вере с Лешей Господь никак не давал, и именно это единственное упущение казалось особенно важным и перетягивало чашу весов.
Вот потому-то Вера долго молчала, когда в темной и влажной глубине ее чрева вдруг проклюнулся крохотный росток другой жизни, – боялась спугнуть робко забрезжившую надежду, поверить несказанному счастью. Узнав о грядущем отцовстве, Лешка обнял ее так крепко и держал так долго, что Вере почудилось, будто маленький побег в ее чреве прорастает сквозь них обоих, намертво сшивая тоненькими нитками корней.
Они записались в семейный клуб «Драгоценность» и вместе ходили на все занятия: учились правильно дышать и делать специальную гимнастику, плавали под водой, слушали классическую музыку и подолгу разговаривали со своим Кузенькой, лаская его через теплую упругость Вериного живота.
Узнав о решении рожать дома, в ванне с водой, обе мамы, свекровь и теща, пришли в безумное возбуждение и долго кричали, как две испуганные чайки, но услышаны не были. В родовую ночь они сидели на кухне у Татьяны Федоровны, мертвые от страха, кляня себя за преступную беспечность и тупо глядя на безмолвный телефонный аппарат. Звонок раздался, словно гром небесный, и Татьяна Федоровна долго жонглировала трубкой, прежде чем смогла поднести ее к уху.
Звонила Люда, инструктор «Драгоценности», она же повивальная бабка, приглашала посмотреть малышку. Рассказала, что родилась девочка с обмотанной вокруг шеи пуповиной и, если бы не вода, где размотали смертельную петлю, неизвестно, чем дело бы кончилось. А муж Леша всю ночь молился на коленях в кухне – она сама видела, пробегая мимо.
Это последнее обстоятельство особенно подкупило тещу, Верину маму Светлану Аркадьевну. Она вообще считала, что дочке с мужем повезло – не пьет, не курит, ласковый, спокойный. Сама-то Вера частенько позволяла себе открыть рот – характером пошла в отца, от которого обе они немало вытерпели.
Назвали новенькую девочку Машей и взялись за нее серьезно, по-научному – семейный клуб «Драгоценность» проводил в жизнь новейшую американскую методу, в соответствии с которой детенышей со второго дня жизни учили плавать под водой, бросая в ванну,
Комплекс упражнений продемонстрировала все та же инструктор Люда. Вера должна была заснять его на пленку, а новоиспеченная бабушка Света, при сем присутствовавшая, доверчиво уселась в кресло. «Сложила ручки на штучке», как она потом говорила потрясенной Татьяне Федоровне.
Могучая и даже, можно сказать, монументальная Люда подняла новорожденную Машу за крохотные ручки и подержала немного на уровне своей пудовой груди, невзирая на свесившуюся вниз тяжелую головку. Светлана Аркадьевна хотела уже было указать на это недопустимое обстоятельство, но тут инструктор начала крутить Машу колесом сначала в одну сторону, потом в другую. Вера стрекотала камерой, Маша, вращаясь, как гимнаст на перекладине, бессмысленно таращила глазки, а сраженная насмерть Светлана Аркадьевна начала истерически хохотать.
Но Маша выжила вопреки новейшим технологиям, а обретя к полутора годам дар речи, категорически отвергла ледяные обливания. Правда, сразу после этого стала болеть, но осталась непреклонной, впервые тогда продемонстрировав ослиный характер, – родилась на стыке двух особенных знаков, Тельца и Овна, – и на занятых позициях стояла насмерть, как панфиловцы под Москвой.
Жизнь наладилась и легко покатилась по ровной дорожке, по широкой наезженной колее. Вера покрикивала, Леша помалкивал, Маша росла, Татьяна Федоровна служила им верой и правдой. Живи себе да радуйся, срывай созревшие плоды благоденствия. Но давно уже доказано, что именно в тот момент, когда жизнь наконец-то наладилась, ее больше всего и хочется изменить. Наладить новую, другую, начать сначала. Не всем, конечно, приходят в голову такие революционные идеи – единым махом разорить с любовью свитое гнездо. Но именно это несчастье и приключилось с Алексеем. Не ярко вспыхнувшее чувство, нечаянное, как болезнь, способная поразить любого. Не пробудившаяся вдруг патологическая неутомимость записного ходока, а совсем другой, особый, случай, своя беда, замешанная, как считала Татьяна Федоровна, на деньгах.
Конечно же, бедняк тоже подвержен соблазнам и внезапным любовям, но лишен стратегического простора для маневра в отличие от человека богатого или просто хорошо обеспеченного. Ну что, скажите на милость, он может предложить своей даме? Бутылку портвейна и пару яблок? Экскурсию на трамвае? Незабываемый вечер в кустах у обрыва? А в конечном итоге, благородно оставив бывшей супруге совместно нажитую хрущобу, податься к новой возлюбленной с чемоданчиком исподнего? «Я к вам пришел навеки поселиться...» Вот радости-то полные штаны!
О, совсем другое дело – человек богатый или просто хорошо обеспеченный! Покормит в ресторане, прокатит в иномарке, потрахает в Египте дней восемь – десять. А перед тем, как навсегда покинуть старое гнездо, совьет себе запасное, грамотно оформив частную собственность, чтобы юная шалава, находчиво раздвинувшая ноги навстречу долгожданному счастью, при неминуемом, увы, прощании и думать не могла о разделе его имущества.
Но вернемся к нашим баранам. Алексей с Татьяной Федоровной жили в благородной бедности, и сын никогда не снимал с матери ответственности за то, что не сумела удержать отца. Деньги, заработанные Верой, только подчеркивали его собственную несостоятельность. И когда появились свои, и не малые, в голове словно что-то щелкнуло, меняя картинку. Как в калейдоскопе. Была такая детская трубочка-игра: чуть коснешься – и узор сложился совсем иначе, а камушки те же...