Кризис среднего возраста
Шрифт:
Он тщательно оделся, бледный от презрительной ненависти, и ушел, четко печатая шаги, сжимая ручку портфеля фирмы «Данхилл». А в дверях столкнулся с Ольгой Петровной и, сдержанно кивнув, вышел, кляня все на свете и ужасаясь одной только мысли, что, вернись она на пять минут раньше...
Ольга Петровна, предчувствуя недоброе, рванула в Зоину комнату и ахнула:
– Что же ты делаешь, дочка?! Или мало ты еще начудила в своей жизни? Ведь у него же ребенок!
– Да насрать мне на его ребенка! – бешено заорала Зоя.
6
АННА
– Где это вы ходите, Артем Николаевич?
– Устал, – бросил Артем, не поднимая глаз. – Прошелся по бульвару.
– Личико-то покажи, Гюльчатай, – засмеялась Аня. – Ужинать будешь? Я уже два раза разогревала.
– Конечно, буду! Странные какие-то вопросы.
– Ну иди мой руки. Стаська уже поела, а я тебя жду.
– Может быть, дашь мне переодеться? – раздражился Артем.
– Может, и дам, – перестала улыбаться Аня. – У тебя неприятности? Что-нибудь на работе?
Артем не ответил, ушел в комнату. Он всегда ненавидел эту гнусную манеру – нашкодив, вымещать злость на жертве. И вот сейчас сам вел себя так же. Или дело совсем не в этом? А в том, что «жертва» самим фактом своего существования мешала ему шкодить дальше? А разве он собирался? Тысячу раз нет! То, что сейчас было между ним и Зоей, – простая физиология, нелепая случайность, минутное затмение, ничто, пустое место! Выброс гормонов... Он зажмурился, вновь остро пережив этот быстрый, яростный секс, вселенский взрыв, распыливший его на мириады частиц, экстаз изнемогающей в конвульсиях плоти, наваждение, морок, неутолимую жажду...
– Пап! – заглянула в комнату Стася, и Артем вздрогнул, будто она застала его за чем-то постыдным или могла прочитать мысли. – Ну иди уже! Мама зовет...
– Помнишь, в параллельном классе учился такой Генка Крючков? – спросила Аня, ставя перед Артемом тарелку и старательно делая вид, что ничего не происходит.
– Ну допустим.
– Он пошел по комсомольской линии, стал секретарем горкома. А когда все рухнуло, устроился директором спортивного комплекса. Знаешь, такой шикарный, рядом с ЦАГИ?
– Да.
– Ну и с комсомольским задором подгреб под себя кусочек с коровий носочек. А потом начался передел собственности, и его так прижали, что уже не до жиру, быть бы живу. Машину взорвали, грозили убить. И он уехал к родственникам в Тамбов, чтобы спрятаться от бандитов. И что ты думаешь? Попал там под машину и умер. Я сегодня его жену встретила. Теперь уже вдову. Осталась одна с двумя детьми... Ты меня слушаешь?
– Да.
– Меня такие истории просто потрясают. Это же настоящая мистика! Помнишь, есть такая притча? Один купец узнал, что его приятеля разыскивает Смерть, и предупредил его об этом. Тот испугался и решил уехать из города. А Смерть спросила того купца: «Куда это так торопится твой приятель? Я видела, как он бежал со всех ног». «Он поехал в Самару», – ответил купец. «Это хорошо, – сказала Смерть. – Потому что сегодня у нас там назначена встреча». Прямо мороз по коже, да? От судьбы не убежишь... Ты совсем не слушаешь меня, Тема!
– Да слушаю я тебя! – отмахнулся Артем.
Аня сдержалась и стоически продолжила монолог:
– Стаська сегодня замечание принесла в дневнике за то, что вопила на переменке. Я ей говорю: «В английских школах непослушных детей били линейками по рукам. Пожалуй, нам стоит
– Спасибо. – Артем отодвинул почти не тронутую тарелку и поднялся.
– Да ты же почти ничего не ел! – всполошилась Аня. – Невкусно, что ли? Ты как себя чувствуешь?
– Да нормально я себя чувствую! Просто устал.
– А чай?.. – спросила она в его удаляющуюся спину.
– Нет...
Вот в этот сентябрьский вечер и закончилась Анина счастливая семейная жизнь. Впрочем, жизнь как таковая пока продолжалась. Закончилось счастье. Но Аня об этом еще не знала.
Сначала она пыталась объяснить возникшее вдруг отчуждение проблемами на работе у Артема. Потом ужаснулась, не точит ли его тайный недуг, с которым он безуспешно борется в одиночку. Подумала даже о возможной сопернице, но тут же отвергла эту версию как нелепую и абсолютно несостоятельную – Артем был, как она говорила, не из этой оперы.
Больше всего Аню удивляла и даже обижала его необъяснимая холодность со Стаськой. Он словно не замечал ее, и та, не понимая, что случилось, страдала, не смея лишний раз подойти. На днях вдруг рявкнул на нее ни с того ни с сего. «Папочка, папочка, – попробовала пошутить Стаська, – если ты будешь на меня кричать, то никогда не сумеешь проникнуть в мой внутренний мир». Аня засмеялась, а Артем даже ухом не повел, будто не слышал. Ни ухом ни рылом.
Вообще все это уже начинало надоедать. Если у тебя проблемы, расскажи, и вместе будем думать, как их решить. А он молчит, словно пень, и так себя ведет, как будто его здесь оскорбили в лучших чувствах.
Но всякому терпению рано или поздно приходит конец. И ждать она будет только до субботы – отправит Стаську к родителям в Ильинку и поговорит с ним начистоту. В конце концов, они муж и жена, так чего же играть в молчанку?
Но до субботы ждать не пришлось, потому что в пятницу вечером к Ане заглянула соседка, тетя Галя Соколова.
– А сам-то где? – полюбопытствовала она, уютно попивая предложенный Аней чаек.
– На работе, – пояснила Аня. – Какая-то у них там в последнее время запарка. – И машинально посмотрела в окно – нет ли машины. Привычное место справа от подъезда пустовало.
– А он теперь на площади паркуется, – сообщила тетя Галя. – Я сама видала.
– Зачем? – удивилась Аня. – Что за глупости?
– Вот и я тоже не поняла. «Что это, – спрашиваю, – не на месте притормозил?» А он мне отвечает, мол, ноги хочу размять. А чего их мять? До дома два шага... Он сам-то вообще как?
– Устает, – вздохнула Аня. – Раздражается по пустякам. И как-то отдалился от нас, замкнулся. Может, на работе не все ладно? Уж я к нему и так и этак. А вчера... – Она запнулась, удивляясь, с чего бы так разоткровенничалась с соседкой. Но потребность выговориться, поделиться недоумением и тревогой была такой сильной, что, немного поколебавшись, Аня продолжила: – Вчера пришел совсем поздно и, наверное, разбудить меня боялся – лег в гостиной, не стал беспокоить. А я и не спала вовсе. Разве я усну, если его нет? Сто раз вставала, в окно смотрела, нет ли машины. А он, оказывается, на площади ставит... Отдохнуть ему надо, поехать куда-нибудь хоть на пару недель. Мы летом все вместе собирались, но что же делать?..