Кризисы в истории цивилизаций
Шрифт:
Что происходит? По сути, происходит размножение денег. Ведь каждая из этих бумаг – те же деньги. Есть собственно деньги – бумажные купюры, банкноты, монеты. Это деньги, будем так говорить, первоклассные, «прямые» деньги, «настоящие». (Слово «настоящие» я взял в кавычки, потому что банкноты – тоже всего лишь ценные бумаги, то есть обещания. Большой энциклопедический словарь так и определяет их: «Банковские билеты, банкноты, кредитные знаки денег, выпускаемые эмиссионными банками…»)
Помимо «собственно денег» есть еще акции и облигации – это уже «деньги второго сорта». Что такое акция? Приличные люди, читавшие книгу «Незнайка на Луне», прекрасно знают это с детства. Акция есть бумажка о том, что ее обладатель является совладельцем некоей фирмы. Напомню. Незнайка, очутившийся на Луне, решил со своими друзьями-коротышками
– У тебя есть идея, но нет денег. Так собери деньги с людей и открой на них предприятие! Выпусти акции, каждый купивший акцию станет совладельцем твоего предприятия и будет получать прибыль пропорционально количеству купленных акций.
Все очень просто, не правда ли?
Акции дивидендов не гарантируют: будет прибыль – акционеры получат деньги, не будет – не получат. Зато акции сами по себе могут расти в цене. Или падать. То есть ими можно спекулировать – купить при падении, продать на взлете и заработать, не дожидаясь ежегодной выплаты дивидендов. Здесь важно, что акции обеспечены активами предприятия. Если это акции железнодорожной компании, то вагонами и тепловозами, а если акции металлургического комбината – то цехами, прокатными станами, запасами металла. Акции «Майкрософта» обеспечены интеллектом его главных сотрудников и распространяемым программным продуктом. Акции какой-нибудь сети пивных ресторанов со столетней историей – преданностью завсегдатаев, которые привыкли носить туда деньги.
С акциями понятно. Теперь с облигациями… Это тоже ценные бумаги, которые выпускает, например, государство. Оно обещает выплатить по ним небольшой, на зато стабильный процент. Облигации, в отличие от акций, считаются более надежным вложением. Акции доход не гарантируют, а облигации гарантируют. Но их стабильность компенсируется низкой доходностью.
Короче, акции и облигации – неплохие штуки, обеспеченные, соответственно, активами предприятий и солидностью государства. Иногда, правда, предприятия разоряются, а государства объявляют дефолты, но от всего в этом мире не убережешься – может и астероидом убить.
А вот деривативы, свопы, опционы и фьючерсы – это бумаги третьего сорта. Они тоже ликвидны, то есть их можно продать на рынке ценных бумаг, но они обеспечены уже не активами, а словами, обещаниями. А обещания хороши только до тех пор, пока они выполняются. И это очень важный момент.
Деньги выпускает государство, а фальшивомонетчиков сажают и дают большие сроки.
Акции выпускают корпорации. Но делают они это под финансовым присмотром и по прозрачной процедуре. Чтобы выпустить акции, предприятию нужно опубликовать проспект эмиссии, а также свои финансовые показатели, пройти независимый аудит и так далее.
А вот деривативы выпускают все кому не лень. Выпорхнула бумажка из банка и пошла торговаться, жить своей жизнью… И вот вам результат – по подсчетам перуанского экономиста Арнандо де Сото в мире (примерно):
– 13 триллионов долларов в виде купюр,
– 170 триллионов долларов в виде акций и
– 600 триллионов (по другим данным – 1,09 квадриллиона) долларов в виде третьеразрядных ценных бумаг.
Для сравнения: объем мирового ВВП – 50 триллионов долларов.
Как видите, подавляющее большинство всех этих псевдоденег реальными деньгами не обеспечены. Это пустые бумажки. Но эти бумажки играют роль настоящих денег – их покупают, продают, используют для вложения капитала, но главное – пока пирамида не рухнула, их можно в любой момент продать, то есть они ликвидны. Именно поэтому я и говорю, что они становятся деньгами или «почти деньгами». Если у вас дома есть бумажки, на которые вы можете купить хлеба, автомобиль, дом или что-нибудь еще, значит, у вас есть деньги, вне зависимости от
ственно, а квазиденьгами – предварительно обменяв их на настоящие.
Как верно замечают некоторые экономисты, «этими фантиками сегодня перекачана глобальная экономика, и, что самое неприятное, их невозможно отличить от реальных денег в публичных отчетах банков о состоянии их баланса». Ясно, что эта пирамида, стоящая на вершине, не может не обвалиться. И нынешний кризис – еще не есть ее обвал, это только самое его начало.
Вообще-то целью «дериватизации» экономики было размазывание рисков, а не подготовка всемирной катастрофы. Поясню… Есть у банка два заемщика – хороший человек и безработный негр. Вероятность того, что приличный гражданин выплатит кредит, довольно высока. А вероятность, что это сделает негр, сами понимаете… Но вы смешиваете эти риски в одной кастрюле дериватива и продаете сию бумагу «усредненных долгов» на рынке. Потом на основе этой ценной бумаги создаются другие деривативы (второго поколения), и риски таким образом распыляются по всей экономической системе. В результате этой «переупаковки рисков» происходит парадоксальная вещь: надежность операции для отдельного покупателя действительно растет, а всей системы – падает. Подсчеты показывают, что риск частного инвестора, купившего ценную бумагу американской корпорации, в десять раз меньше, чем риск самой корпорации! В нашем примере это означает вот что: если негр перестанет выплачивать кредит, это проблема банка, а я, как частное лицо, купившее банковский дериватив, все равно получу от банка обещанный процент.
Но бесплатных пирожных не бывает. Сами риски никуда не деваются, они просто смещаются – от людей к несушим структурам общества. Личные риски упали, общесистемные выросли. Что это, как не социализм? Забота о простом бедном человеке – один из принципов социализма!… Так работает «закон сохранения рисков». И работает везде. Если вы
развиваете медицину и лечите людей от болезней, вы тем самым ухудшаете генофонд нации, потому что перестает идти естественный отбор: слабые получают возможность выжить, размножиться и передать свои гены. Общество ухудшается в целом… Если вы помещаете человека в стерильную обстановку, он начинает страдать от аллергий… Я как-то разговаривал об этом с экономистом Михаилом Делягиным, и он пояснил смещение рисков на таком примере:
– Почему вырождается западная цивилизация? Там жизнь слишком комфортна и безопасна для отдельного индивида. Он теряет алертность (Алертность – состояние готовности к действию; собранность, подтянутость, бдительность), а вместе с каждым человеком в отдельности жизненную энергию теряет система в целом… Почему так живуче общество трущоб? Жизнь этих людей нельзя описывать с точки зрения социальных категорий, а только с точки зрения биолога-эволюциониста. Они почти как животные – их жизнь коротка, они борются друг с другом и умирают. Но их общество безумно жизнеспособно: индивидуальные риски там настолько высоки, что общесистемные минимальны. Система жертвует индивидуумом ради устойчивости целого… Возьмите сектор Газа. Полтора миллиона человек на двух ладошках земли. Воровство, коррупция, бедность. А попробуй, сковырни!…
Короче говоря, лежащая в общем цивилизационном русле система смещения рисков от людей к государствам привела к тому, что система «истончилась», стала неустойчивой. И рухнула, качнув весь земной шар. Когда расширяющаяся пирамида недвижимости сожрала все денежно-человеческие ресурсы и вышла за пределы устойчивости, ее обрушение стало лишь вопросом времени и случайной флуктуации. Деревья не могут расти до небес. Недвижимость не может расти в цене до бесконечности. Схлопывание пузыря неизбежно.
…А теперь я, как и обещал, верну вас к Михаилу Хазину, поскольку именно об этом мы с ним и беседуем, разгоняя сизый дым неясностей чистыми родниками мыслей. Даю звук. Первая фраза – моя. Я завел этот разговор, пытаясь добраться до самых корней, пытаясь уразуметь, как кризис понимают они. И я это уразумел. Миска оказалось совсем неглубокой, мы быстро добрались до самого дна, и черпак моих вопросов вскоре заскреб по плоскому дну консервативной мысли, обнажая вековую патриархальную дикость. При этом я не напирал и не тащил клещами. Оно само вылезло. Хазин оказался консерватором и традиционалистом во всем. В том числе и в любви к золоту.