Крокодилий сторож
Шрифт:
Йеппе чуть заметно кивнул. Шоковое состояние всегда сопровождается ощущением нереальности происходящего.
– Не могу поверить! Может, это какая-нибудь их подруга? – В ее голосе прозвучали нотки отчаяния.
– К сожалению, пока ничего не известно. У вас есть телефоны девушек?
– На холодильнике висит листок с телефонами. Можете взять.
– Спасибо, фру Лауренти, они нам очень пригодятся. – Йеппе встал с кресла, давая понять, что визит окончен. Анетте уже была у холодильника и вытаскивала записку из-под магнита в виде мопса. Йеппе услышал, как что-то упало на пол, а затем раздался
– Нам нужно будет поговорить с вами чуть позже. Можно встретиться с вами во второй половине дня? – спросил Йеппе, пытаясь обойти стеклянный столик, заваленный бумагами и уставленный чашками, так, чтобы ничего с него не смахнуть.
– Я бы сходила проведать Грегерса, а так никаких планов у меня нет. – Эстер ди Лауренти прикрыла рукой золотой медальон на шее, словно хотела его защитить.
– Мы пришлем дактилоскописта, вдруг он обнаружит какие-нибудь интересные отпечатки в подъезде и на входной двери. Также он снимет ваши отпечатки, если вы не против. Чтобы действовать методом исключения.
Она кивнула.
Поняв, что хозяйка не собирается их провожать, Йеппе отступил в коридор, где уже стояла Анетте, держась за ручку входной двери. Йеппе попрощался с затылком миниатюрной женщины, пристроившейся на диване и олицетворявшей собой какую-то ущербность. Эстер ди Лауренти выглядела в этот момент как человек, крайне нуждающийся в объятиях.
На лестничной площадке притомившаяся Анетте вздохнула.
– Господи, избавь меня от одиноких баб со всем их барахлом! – заныла она, не дожидаясь, пока дверь закроется как следует.
Йеппе притянул дверь за ручку.
– Значит, если бы она была одинока, но без барахла, было бы лучше?
– Естественно! Первое, что нужно сделать, если выбираешь отшельнический образ жизни, – это, черт возьми, прибраться как следует! – Слащавая улыбка смягчила остроту фразы.
Йеппе вытащил из кармана пачку дезинфицирующих влажных салфеток и протянул Анетте. Она взглянула на него из-под вздернутых бровей и отрицательно покачала головой.
– Эй, ты в курсе, сколько паразитов скрывается в шерсти лучших друзей человека? Не говоря уже о бактериях, пылевых клещах и том, что собаки лижут причинное место несколько раз в час.
– Йеппе, это уже на грани шизофрении – так панически бояться бактерий.
– Мы идем на место преступления, возьми-ка!
Йеппе выдернул салфетку и протянул напарнице. Анетте взяла ее и начала спускаться по лестнице.
– Знаешь, Йеппе, ты больной на всю голову! Кстати, это называется задницей, у собак в том числе.
Йеппе тщательно вытер руки и сунул мятую салфетку в карман. Затем стерильными пальцами взял протянутую Анетте через плечо бумажку с холодильника, исписанную крупным, беглым и трудноразборчивым почерком, с четырьмя именами и телефонами. Стационарный номер Грегерса Германсена, ниже – мобильные телефоны двух девушек. Каролины Боутруп и Юлии Стендер. В самом низу стояла заглавная буква К, после нее – несколько каракулей и еще один номер.
Анетте приподняла оградительную ленту и открыла дверь в квартиру со словами:
– Ну что, девушки? Как продвинулись?
– А, Анетте!
Полицейский с собакой уже закончил работать в коридоре, Йеппе кивнул кинологу, который собирался спускаться вниз со своей овчаркой. Теперь им предстояло изучить двор и близлежащую часть улицы в поисках хоть какого-то предмета, сохранившего человеческий запах, что, впрочем, могло оказаться совершенно бесполезным в деле поиска преступника.
Йеппе нагнулся за полиэтиленовыми бахилами. Последний раз он надевал такие прошлой весной, когда они с Терезой перекрашивали прихожую в серый цвет, официальное название которого звучало как «духовные откровения», что дало им повод для многочисленных шуток. Он возился с бахилами долго. Десять лет работы в криминальном отделе научили его стойко выносить вид изувеченных тел, но он никогда не позволял себе расслабиться на месте преступления. Возможно, дело было в обострившейся с возрастом восприимчивости. В осознании смерти как основополагающего закона. А может, просто давало себя знать влияние коктейля из медикаментов, который пришлось проглотить по дороге, чтобы унять сильнейшие боли в спине.
Йеппе натянул латексные перчатки, на секунду задержал руку на дверном косяке и последовал за Анетте. Все начиналось сразу за входной дверью. Кровь перепачкала стены и пол, белые стрелки на небольших черных наклейках отмечали направление брызг. В дверном проеме фотограф-криминалист запечатлевал на снимках груду окровавленной одежды. Ощутив теплый запах парного мяса, Йеппе попробовал дышать ртом. Стала сильнее пульсировать вена над правым глазом. Это только поначалу так, через несколько минут привыкаешь.
Прихожая вела в комнату, выполнявшую, по-видимому, несколько функций. Там стоял деревянный обеденный стол, окруженный складными стульями, диван, старинный сундук, используемый как журнальный столик, и угловой письменный стол с открытым ноутбуком. Несмотря на теплое летнее утро, все три створки окна, выходящего на Клостерстреде, были плотно закрыты. Воздух был спертый, и Йеппе почувствовал себя некомфортно.
Гражданский специалист, которого настоятельно рекомендовали пригласить в отделе дактилоскопии, стоял на коленях в своем хлопчатобумажном костюме и обрабатывал блестящие стеновые панели. Духота становилась давящей. Йеппе прислонился к стене, опустив глаза и пытаясь сделать вид, что задумался. Нужно было немного постоять и отдышаться, чтобы преодолеть недомогание и выровнять сердцебиение. Только не слушать учащенный пульс. Ни в коем случае не поддаваться приступу страха.
Он взял себя в руки и, кивнув в направлении стены, поинтересовался:
– Есть что-нибудь?
Дактилоскопист молча двигался на карачках задом вдоль стены. Это был один из гражданских специалистов, прикрепленных к Центру криминалистической экспертизы. Йеппе не очень хорошо был с ним знаком. Гражданских к криминальным делам обычно не привлекали, но во время летних отпусков действовали иные правила, чем в течение всего остального года.
Йеппе откашлялся.
– Нашли что-нибудь?