Кромешная ночь
Шрифт:
Все, цигель. Я отрубился.
20
В отрубе я, наверное, пробыл не так долго, но достаточно, чтобы на место подоспел доктор Додсон. Пришел в себя, лежа на полу с головой на каких-то мешках; надо мной доктор.
— Как чувствуешь себя, сынок? — спросил он. — Болит что-нибудь?
— Да как же может не болеть! — вклинился Кендал. — Этот… этот амбал избил его чуть не до смерти!
— Э-э, минуточку, ну вас на хрен!
— Заткнитесь, Саммерс. Ты как, сынок?
— Я… я чувствую себя хорошо, — отозвался я. — Только вот… голова кружится и…
Я закашлялся, стал задыхаться. Он быстро приподнял меня за плечи, я перегнулся вдвое, давясь и кашляя, и по полу растеклась лужица крови.
Он вынул из кармана носовой платок, вытер мне рот. Вновь дал мне лечь, сам встал, вперил взгляд в шерифа.
Шериф смотрел мрачно и сконфуженно.
— Ну что, ну да, малёхо не сдержался, — пробормотал он. — Думаю, док, вы б тоже так на моем месте. Ведь он готов был уже уконтрапупить Уинроя — точь-в-точь как в том письме говорилось, да тут как раз пьянчуга чертов поперек встал, и он — здрасте, пожалуйста! — тихой сапой уходит себе восвояси: мол, я не я и корова не моя.
— Знаете что, — тихо перебил его доктор. — Знаете, что я вам скажу, Саммерс? Я вам скажу, что, если бы у меня был револьвер, я бы разнес вашу жирную башку сейчас в клочья.
У шерифа отвисла челюсть. Сделался ошеломленный и какой-то нездоровый вид.
— Ну что, ну да, ну посмотрите же! — запинаясь, неуверенно говорил он. — Вы знаете, кто этот хрен с горы? Это же Чарли Бигер! Бигер Малый, как его называют урки. Он убийца, и к тому же…
— Убийца, говорите? И вы ему, стало быть, всыпали по первое число, да?
— Да вам хоть интересно, что произошло-то или нет? — Лицо шерифа начало приобретать красноватый оттенок. — Он…
— Я вам скажу, что произошло, — холодно заговорил Кендал. — Карл вышел прогуляться, я это разрешил ему, когда у него в работе возникает простой. Более того, я это ему рекомендовал, поскольку он после болезни. Когда у вас там началась заваруха, он находился поблизости от дома Уинроев, и, поскольку ему есть куда потратить время значительно полезнее, нежели попусту глазея на вещи, которые его не касаются, он…
— Ни хрена себе «не касаются»! Как было сказано в письме, он…
— …он вернулся на рабочее место, — продолжил Кендал. — А через несколько минут в пекарню влетает Саммерс со своим… гм… приспешником и давай нести какую-то ахинею про то, что будто бы Карл пытался кого-то убить и на приказ остановиться не реагировал. Затем упомянутый Саммерс ворвался в помещение кладовой и напал на него, избив до потери сознания. Ни разу в жизни я не сталкивался с такой неоправданной, дикой
— Представляю, — кивнул ему доктор и повернулся к шерифу. — Ну?
Губы шерифа Саммерса сомкнулись и вытянулись в нитку.
— Тпру! — фыркнул он. — Хотите так, давайте так. Я забираю его в тюрьму.
— А в чем вы его обвиняете? Что вышел прогуляться?
— «В чем, в чем»! В попытке убийства, вот в чем.
— А какие у вас основания для такого обвинения?
— Я говорил! — рявкнул шериф, нагнув голову, как бешеный бык. — И нечего тут. Я его забираю.
Они двинулись ко мне — шериф и его помощник, который с озабоченным и несчастным видом выглядывал из-за плеча начальника, — но Кендал и доктор заступили им дорогу. Секунд десять казалось, что сейчас над моим простертым телом разгорится форменный кулачный бой. В этом не было никакого смысла, и я встал.
Для своего состояния я чувствовал себя вполне сносно. Стал просто чуть меньше и слабее, чем прежде.
— Я пойду, — сказал я.
— Мы все уладим; тебе не нужно никуда идти, — сказал доктор, а Кендал добавил:
— Да ну, куда еще идти, конечно нет!
— Лучше я пойду, — сказал я. — Шериф Саммерс и его жена были очень добры ко мне. Я уверен, он бы не сделал этого, если бы не находил необходимым.
Додсон и Кендал еще немного поспорили с шерифом, но я пошел. Мы все пошли.
К зданию суда мы подошли, как раз когда окружной прокурор поднимался по ступенькам. Помощник шерифа провел нас в прокурорский кабинет, а шериф остановился в коридоре, продолжая что-то вкручивать прокурору.
Шериф стоял, загораживая дверной проем спиной, у прокурора же, в эту дверь явно стремившегося, на лице было написано усталое отвращение. Пока шериф не замолк, он так и стоял, руки в карманы, хмурился и качал головой.
В конце концов все вошли, и прокурор с шерифом одновременно начали что-то спрашивать. Осекшись, оба подождали и вновь заговорили разом. Они это проделали по меньшей мере трижды, на что доктор хмыкнул, да и у Кендала на лице появилось что-то похожее на улыбку.
— Ну ладно, Билл, — вздохнул наконец прокурор, — это твои проблемы, так что давай.
Шериф Саммерс повернулся ко мне:
— Имя? Говори настоящее имя!
— Да вы ж его знаете, шериф, — сказал я.
— Тебя зовут Чарли Бигер, не так ли? Ты Чарли Бигер Малый.
— Предположим, я скажу «да», — отвечал я. — И что из этого? Мне хочется помочь вам, шериф, но я не понимаю, какой вам с этого прок.
— Я спрашиваю, как твое… — Поймав на себе взгляд прокурора, шериф опять осекся. — Ладно, — проворчал он. — Зачем ты крался за Джейком Уинроем?