Крошка из Шанхая
Шрифт:
Перед красотой белокожей европейской женщины трудно устоять. Красота азиатской женщины в таинственном изгибе бровей и взгляде манящих глаз из минувшей, полной эротики, эпохи, как у певицы Сэнди Лэм [74] или кинозвезды Гун Ли [75] .
– Это коллега из фирмы, Джуди. А это ее кузина Коко, отличная писательница, – сказал Марк. Ева протянула нам руку, улыбаясь и щурясь от солнца.
– А вот это мой сын Би-Би, – Марк вынул ребенка из прогулочной коляски
[74]Сэнди Лэм (Sandy Lam, p. 1966) – гонконгская певица и актриса. Начала работать ди-джеем на радио в 1982, впервые записалась как певица в 1984 году. Используя образ «неиспорченной шестнадцатилетней», стала кумиром молодежи, но позже сменила имидж. В песнях использует элементы джаза и ритм-энд-блюза. Была возведена фанатами на трон королевы поп-музыки. В 1984 – 1990 годах снялась в 8 кинофильмах.
[75]Гун Ли (Gong Li, p. 1965) – самая яркая звезда современного китайского кино, снялась почти в 30 фильмах. В 2005 году сыграла у Роба Маршалла в «Мемуарах гейши» по роману Артура Голдена. В 2000 году Гун Ли за «вклад в культурное развитие ради достижения гармонии между народами» получила от ЮНЕСКО почетный титул «артист мира». В 2000 г. – председатель жюри Берлинского кинофестиваля, в 2002 г. – Венецианского, в 2003 г. – Токийского. Названа журналом «Реорlе» в числе 50 красивейших людей планеты.
– Пожалуй, пора на поле, – он улыбнулся, искоса взглянул на меня, взял спортивную сумку и пошел в раздевалку.
Пока Чжуша болтала с Евой, я сидела неподалеку на траве и размышляла о том, что вопреки моим ожиданиям при встрече с женой Марка не испытала никакой ревности. Напротив, она мне понравилась. Что же в ней было такого привлекательного? Людям всегда нравятся красивые вещи. Неужели, я настолько добропорядочна, что при виде чужого семейного счастья могу искренне радоваться за других людей? Только этого не хватало!
Матч должен был вот-вот начаться. Мой взгляд был прикован к Марку. Он бегал по футбольному полю, золотые волосы развевались на ветру словно сон об экзотической любви – воплощение энергии и отличной физической формы. Его стремительными и мощными движениями любовались более сотни зрителей. По-моему, многие спортивные соревнования сильно смахивают на многолюдную оргию. И болельщики на стадионе, и игроки на поле возбуждаются до такой степени, что уже не в состоянии справиться с выбросом гормонов, которыми просто пропитан воздух.
Несколько студентов школы пили кока-колу и громко болели за своих. Ева продолжала щебетать с Чжушей (что, похоже, было ей значительно интереснее, чем наблюдать за собственным мужем на поле). А у меня от возбуждения уже промокли трусики. Никогда раньше я не желала Марка так сильно, как в тот момент. Хотелось упасть к нему в объятья, словно яблоко, сбитое с дерева сильным порывом ветра.
– Коко, твой сборник рассказов… – голос Чжуши вывел меня из транса.
– Что? – рассеянно спросила я, увидев обращенную ко мне улыбку Евы.
– Мне
– Боюсь, что уже нет. У меня есть один, но, к сожалению, на китайском, – ответила я.
– О, спасибо. Я как раз собираюсь учить китайский. Меня очень интересует китайская культура. А Шанхай – один из самых загадочных городов, где я когда-либо бывала. – У нее было светло-розовое соблазнительное личико белой женщины. – Если вы свободны в выходные на следующей неделе, приходите к нам на ужин, – пригласила она.
Я постаралась скрыть волнение и посмотрела на Чжушу. Это что, ловушка, замаскированная под банкет?
– Джуди тоже придет, и еще будет кое-кто из наших немецких друзей. Я работаю в Департаменте по защите окружающей среды при правительстве, у нас не бывает продолжительных отпусков. Немцы так озабочены вопросами экологии, что относятся к ним чересчур рьяно, – заметила она с улыбкой. – У нас в стране никто не ездит на трехколесных автомобилях с сильным выхлопом и не развешивает белье над тротуарами.
– О! – воскликнула я, ехидно подумав, что Германия, похоже, напоминает рай больше, чем любая другая страна на земле. – О'кей, я приду, – возможно, Ева и не блещет умом, но должно быть, щедрая и добродушная.
Би-Би начал кричать:
– Папа, папа!
Я обернулась и увидела, как Марк торжествующе поднял кулак вверх и подпрыгнул в воздух – он только что забил гол. Издалека он послал нам поцелуй. Мы с Евой переглянулись и расхохотались.
Когда мы пошли в здание школы в поисках туалета, Чжуша поинтересовалась, нахожу ли я Еву красивой.
– Пожалуй, что только усиливает мой пессимизм относительно брака.
– Неужели? Со стороны похоже, что Марк ее очень любит.
– По утверждению семейных консультантов, именно любовь и не дает никакой гарантии продолжительной верности.
На стене в туалетной комнате нам бросилась в глаза занятная карикатура. На ней была изображена полоска зеленого леса, а поверх нее огромный вопросительный знак и надпись: «Кто из обитателей Земли страшнее всех?» Мы с Чжушей, не сговариваясь, в одно слово выпалили:
– Человек.
В перерыве между таймами все пили безалкогольные напитки и рассказывали анекдоты. У меня появилась возможность перекинуться парой фраз с Марком.
– У тебя премилая семья.
– Да, – согласился он безразличным тоном.
– Ты любишь жену? – спросила я тихо. Я не собиралась ходить вокруг да около, а внезапный откровенный вопрос мог прояснить ситуацию. Я смотрела на Марка немного враждебно.
– А ты что, собираешься ревновать? – резко произнес он.
– И не подумаю. Я же не идиотка.
– Конечно, я ее люблю, – сказал он, пожав плечами. Он заметил знакомого, поздоровался с ним и снова посмотрел на меня с улыбкой: – Ты прекрасная и соблазнительная женщина, поющая в ночи, как сирена Рейна из немецкого эпоса. По легенде, она сидела на скале у реки и завлекала моряков в самое глубокое и опасное место, маня к неминуемой гибели.
– Ну, это не слишком-то справедливо. Если быть честным до конца, то это ты меня соблазнил.
Подошла Ева, обняла мужа за плечи, наклонилась и поцеловала его.