Крошка из Шанхая
Шрифт:
Ее жизнь была похожа на витиеватый китайский иероглиф – сумасшедший росчерк пьяного каллиграфа. Рисунок моей судьбы был более гладким и безмятежным: боль, печаль, счастье, несправедливость не превратили меня в изгоя. Я все еще оставалась умной, чувствительной девушкой, по крайней мере с точки зрения некоторых людей.
Мадонна выросла в убогом районе Шанхая Чжабей и с самого раннего детства мечтала стать художницей (наверное, поэтому почти все ее любовники были художниками). В шестнадцать лет она сбежала из дома. Ее отец и старший брат были пьяницами и, напившись в стельку, бросали в нее бутылками. Позже их насилие приобрело сексуальный характер, они все чаще тискали и пинали ее, гасили окурки о ее грудь. Слабохарактерная и робкая мать была не в состоянии
Однажды Мадонна не выдержала и села на первый попавшийся поезд до Гуанчжоу. Выбор у нее был небогатый. Она устроилась в бар развлекать клиентов, пока те выпивали. В то время города на юге страны росли как грибы после дождя, повсюду было много состоятельных людей, а некоторые были просто баснословно богаты. В отличие от девушек, приехавших из других провинций, каждое движение Мадонны отличалось грацией и изяществом. Она нравилась клиентам, ей делали комплименты, для нее были готовы на все. Ее положение быстро укрепилось. Прошло не так много времени, а она уже обзавелась собственным бизнесом и теперь сама нанимала девушек.
Ее называли «иностранной куколкой». Такое ласковое прозвище в Шанхае обычно дают хорошеньким девушкам с нежной кожей. Она щеголяла в длинных черных платьях на бретельках и в бриллиантовых кольцах, подаренных поклонниками. Черноволосая и белокожая, она напоминала королеву, живущую в уединенном дворце, укрытую от нескромных взоров толстым занавесом. Благодаря огромным личным связям она пользовалась большим влиянием.
– Вспоминая тот период моей жизни, а его можно назвать «Красавица и чудовища», я думаю об инкарнации: тогда я была другим существом. Я в совершенстве овладела искусством укрощения мужчин. Может быть, в старости я напишу книгу специально для женщин, научу их, как постичь образ мыслей мужчины, как понять мотивы его самых худших поступков. Змею можно убить одним сильным и метким ударом ниже головы, но выше брюшка. У мужчин тоже есть уязвимые точки, на которые можно надавить. Современные девушки, наверное, быстрее взрослеют, они сильнее и храбрее нас, но во многих отношениях женщины до сих пор находятся в невыгодном положении.
Она поправила подушку, взглянула на меня и спросила:
– Разве не так?
– Если уж быть до конца откровенной, то общество по-прежнему игнорирует потребности женщин и не поддерживает их стремление почувствовать уважение к себе, – ответила я. – Тех, кто посметливее и пораскованнее, называют грубыми и вульгарными. А к благовоспитанным относятся как к пустоголовым вазам для цветов.
– В любом случае женщинам нужно развивать ум. Немного мозгов никогда не повредит! – Мадонна сделала паузу и опять спросила, согласна ли я с ней.
Я утвердительно закивала. Мне не хотелось бы выглядеть непримиримым борцом за женские права, но многое из сказанного ею было верным. Благодаря этим словам мне неожиданно открылась новая, доселе незнакомая Мадонна – глубокомысленная и зрелая.
– А как ты познакомилась со своим покойным мужем? – поинтересовалась я.
– Кое-какие события в жизни убедили меня в том, что независимо от моего влияния и многочисленных связей я была всего лишь красивым, но беззащитным цветком, который могут сорвать в любой момент. В то время я подружилась с одной девушкой из Чэнду [69] . Она изучала менеджмент в университете провинции Сычуань, была очень начитанной и могла беседовать со мной об искусстве. Возможно, я и вульгарная особа, но с детства неравнодушна к искусству. Тогда среди моих любовников был выпускник Художественного института Гуанчжоу, писавший сюрреалистические картины, как Ай Дик.
[69]Чэнду – административный центр западно-китайской провинции Сычуань.
Девчонке негде было жить, и я пустила ее к себе в квартиру. Однажды вечером к нам вломились трое парней свирепого вида, которые искали ее. Оказалось, они были родом из ее
Когда они заявились, я принимала душ. Заодно с ней они решили прихватить и меня. Это было ужасно. Все в комнате перевернули вверх дном, украли мои драгоценности и тридцать тысяч юаней. Я пыталась им объяснить, что не имею к этому ни малейшего отношения, но они все равно не отпускали меня. Просто сунули кляп мне в рот. Я испугалась, что они собираются продать нас работорговцам в Таиланд или Малайзию.
Нас заперли в чулане. От безнадежности и отчаяния я совершенно растерялась. Только представь себе, всего каких-то несколько часов назад я нежилась в роскоши, а теперь превратилась в кусок мяса, из которого вот-вот сделают отбивную! Что за страшное невезение! Потом они вернулись и до полусмерти избили ту девчонку, кричали, что она годится только в шлюхи. Когда они вытащили кляп у меня изо рта, я решила во что бы то ни стало спасать собственную шкуру, и гори оно все огнем! И я стала называть всех известных мне шишек и важных людей по обе стороны закона от начальника полиции до гангстеров, контролировавших каждую улицу в городе. Это поколебало их решимость на какое-то время, и они вышли посовещаться. Совещание затянулось, я слышала, как они ругаются между собой. Затем тот, что был повыше ростом, вернулся и сказал: «Сдается мне, ты – та самая знаменитая «Иностранная куколка». Произошла ошибка. Мы немедленно отпустим тебя».
Рассказывая эту историю, Мадонна судорожно цеплялась за меня холодными потными руками. Пальцы у нее дрожали от волнения.
– И ты решила выйти замуж? – спросила я.
– Да, чтобы бросить бизнес, – ответила она. – В ту пору один старый скряга – мультимиллионер и все такое – хотел на мне жениться. Мне было тошно подумать, что придется спать с этой морщинистой мумией. Но я преодолела отвращение и согласилась. Я надеялась, что он долго не протянет, и оказалась права. Теперь я богата и свободна, гораздо счастливее многих женщин. Может, я и глупа, как пробка, но денег у меня побольше, чем у какой-нибудь добродетельной безработной белошвейки.
– Моя соседка по этажу – безработная. Но все обстоит не так уж плохо. Она по-прежнему готовит овощи с рисом на ужин своему старику и поджидает, когда он и сын вернутся домой, – сказала я. – Они втроем садятся за обеденный стол, едят с аппетитом и довольны жизнью. Бог справедлив. Забирая одно, он дает что-то другое взамен. Поэтому иногда мне кажется, что моим соседям повезло.
– Ладно, будем считать, что ты высказалась. Пора и на боковую! – миролюбиво заключила Мадонна. Она крепко заснула, обняв меня за плечи и громко сопя мне в затылок.
Мне не спалось. Рассказанная Мадонной история занозой засела в мозгу. Ее тело прижалось к моему, и мне передались ее тепло, ее печаль и ее мечты. Она обитала на ничейной земле, между верой и неверием. Ее тело пугало своей чувственностью (как женщина, я ощущала ее тем сильнее), от него веяло скрытой угрозой. Ей довелось пережить то, о чем большинство людей и представления не имеют. Чувствовалось, что она может потерять самообладание в любой момент и быть беспощадной, как топор палача.
Я попыталась высвободиться из ее крепких объятий, потому что не могла заснуть, пока мы лежали так близко. Но она прижимала меня к себе все сильнее. Она застонала во сне и осыпала мое лицо страстными поцелуями, впиваясь в кожу хищными, влажными губами. Но я-то не была ни Ай Диком, ни кем-то еще из ее любовников. Я отчаянно пыталась вырваться, но Мадонна не просыпалась. Словно ядовитый плющ, она цепко обвилась вокруг моего тела, не разжимая объятий. Мне стало жарко, я запаниковала.