Кроссовер масок

Карпо Катти

— Разумно, — согласился Грегори.

— Током меня на прощание бить? — возмутился Лэйкин.

— Дать парням время на раздумье.

— То-то же. А ты, малец, молодчик. Таких нам первогодок отхватил — пальчики откусишь.

— Сам не верю.

Аркаша смахнула со лба последние капли пота. В горле стоял ком, тело

дрожало от какого-то странного внутреннего ощущения. Требовалось с кем-то поделиться. Рассказать, как она рада быть здесь, как счастлива этому первому осознанно достигнутому результату.

Быстро попрощавшись, выкрикнув что-то вроде «до встречи» впустоту потолка, Аркаша толкнула дверь и выскочила наружу. Бежала со всех ног по пустынным аллеям и тихим тропкам между кустарниками и миниатюрными фонтанами.

«Никого. Наверное, все в столовой. Сегодня обещали обед, плавно перетекающий в ужин. Надо бы покушать. Но сначала рассказать... Гуче. Да, Гуче! Папаня выслушает. И, может быть, даже порадуется за меня».

Пропотевшее тело бил озноб. Кофта так и осталась на скамье в зале.

Тяжело дыша, Аркаша втиснулась в пространство между двумя пушистыми кустарниками, намереваясь срезать путь до мужского общежития Сириуса.

До ушей донесся шорох. Но мало ли звуков создает ветер, чудя в своей необузданно ледяной манере?

Хруст веток. И шуршание. Рядом был кто-то громоздкий.

«Беги!» — взвыло заторможенное сознание.

И Аркаша дернулась, ломая плечом крупную ветвь. Листья хлестнули по щеке. А лицо уперлось во что-то мягкое и одновременно твердое. Чья-то ладонь скользнула по ее губам и зажала рот. Тело оторвало от земли, и кто-то потащил ее сквозь ветвистую стену.

В темноту.

И голос тети Оли в голове напоследок шепнул:

«Доигралась, соплячка?»

Эпилог

Забытая

кровь стынет в темной обители,

Где тени в углах -законные жители...

Забытый страдалец ждет ее здесь,

Но что же та гостья решит предпочесть?..

Ночь перед выходными...

Эхо разносило шум от падающих капель далеко вокруг. Вода стекала по камням, разбивалась о выступы и воссоединялась с мелкими лужицами на самом дне.

— Дождь... — На пути падающих капель появилась чья-то ладонь. — Вода способна проникнуть куда угодно. Просачивается, скользит, льется. От влаги старые раны стонут будто в агонии. Нелепо было думать, что это место станет убежищем. Может ли кто-то стать целеустремленнее этого потока? Если такое создание существует, от него следует избавиться. Заранее ненавижу это создание. Оно способно отыскать мое убежище, проникнуть в него. Ненавижу целеустремленных. А что насчет тебя?

Незнакомец обращался к сгустку темноты за колоннами у самой стены. Существо, скрывающееся в ее глубинах, прерывисто дышало. Алые огни глаз более питали эту темноту, нежели разгоняли ее светом.

— Тоже их ненавидишь? — продолжал задавать вопросы незнакомец. — Целеустремленных? Поэтому не хочешь стремиться к изначальным целям? Что же ты так? Мы же договорились. Мне нужно ее тело.

Темнота молчала. Она не могла говорить за того, кто пользовался ее покровом.

— Не желаешь убивать ее? С чего вдруг? Разве ты больше не хочешь своей награды — обещанного исполнения желания от меня?

Существо завозилось. Со стены посыпалась каменная крошка.

— Полагаешь, она будет для меня полезнее живой? — смягчил интонации незнакомец. — Интересно. Что ж, может быть… может быть...