Кроссворд игральных автоматов
Шрифт:
Она вскинула голову и пристально посмотрела на него.
– Господин Хоппер фон Поппер Первый. Вам приходят какие-то странные факсы…
– Странные, что такое?… – на этот раз немного растерялся Хоппер фон Поппер.
Она зарделась.
– Не знаю, могу ли я показать вам? Не знаю… В таких случаях уместно ли…
Первопоппер занервничал.
– Что?… Что такое?… Давайте скорей! – он уже с трудом себя сдерживал. В душе боролись противоречивые чувства.
– Вы действительно хотите это видеть?… – словно нарочно стремясь как можно сильнее распалить его,
– Что такое?! Да говорите же! Честное слово, я устал!
Наконец девушка вынула из-за спины руку, в которой держала листы с факсимильными сообщениями, положила их на стол перед начальником.
Хоппер фон Поппер Первый остолбенел. Это были снимки окон «Хаум Раум Баранаум», сделанные цифровым фотоаппаратом. На каждом запечатлена сиявшая за стеклом голая задница. Каждый из снимков пронумерован – большая цифра, заключенная в жирный овал, выделялась в углу «портретов». Всего их четыре. Четыре задницы принадлежали разным людям, – ясно с первого взгляда.
– К сообщению прилагался текст? – наконец вымолвил Первопоппер.
– Да… Коротенькое послание от руки: «Портретная галерея Баранаум».
39. Под буквой «Ж» у дома семнадцать
– Ну что, заходим? – даже самоуверенный Дэн на этот раз немного пасовал.
Зайти в женский туалет казалось ему слишком рискованным.
– А чего бояться, Дэн?! – развязно произнес Виталик. – Совсем не сложное дело – зайти в женский общественный туалет. Напрасно нервничаешь!… Мужских облазили немало, пора приниматься за женские… Время позднее, улица не людная. Полагаю, внутри никого нет.
Дверь резко распахнулась, из под буквы «Ж» вывалилось три необхватных тетки в передниках.
– Я б его одним ударом убила! – рассказывала одна из них двум другим. Потрясла красным кулачищем размером с пол-литровую пивную кружку. – На его счастье он сдрейфил, сдал назад!… Верите: как дала бы в лоб, тут же окочурился!…
Нечаянно толкнув Дэна плечом – молодой человек соскочил с тротуара – тетка степенной, грузной походкой двинулась с товарками вдоль по переулку.
– Одного не пойму, – пробормотал Кошелев. – Как дядя умудрился спрятать там сумку с миллионом долларов?
– Нет, я туда не пойду! Хватит сортиров! – взмолился Скотопасских. – Ложный след. Тупиковая дорога. Совершенно прав: невозможно представить, как дядя Мэтью, этот изысканный, утонченный человек, любитель хорошего виски и дорогих сигар, мог туда попасть… Прятать деньги в этой вони, среди таких вот… Не могу представить!… – оправдывал трусость Дэн.
Могильщик оказался храбрее.
– Я думаю: это понятно… Именно такое место – наиболее безопасный тайник. Как ни крути, большинство милиционеров – мужчины. Не придет в голову: Матвей Скотч спрятал миллион долларов в общественном женском туалете. Если в мужском – хоть как-то объяснимо… Но в женском… Гениальный ход!… Сейчас окончательно понял: миллион находится за дверью. Остается шагнуть за нее.
– Нет, не пойду! – неожиданная слабость охватила Скотопасских. Даже мысль о близком богатстве не помогала
– Вперед, дружок! – могильщик толкнул его к двери, пнул ее ногой.
Что произошло чуть ранее с Дай…
Выскочив, как ошпаренная из мужского туалета, Даша на несколько метров отошла от двери. Встав посреди тротуара, осмотрелась.
Нервы напряжены до предела.
Дэн и его слуга вот-вот выйдут обратно. Тут же увидят Дай… Как назло, дома стояли ровной, сплошной линией, пристроенные стена к стене. Ни сквера, ни киоска, ни даже грузовика, за которым можно спрятаться – ничего. Фонари светили ярко. Все до единого исправны…
Даша перешла улицу, присев на корточки, заняла позицию за новеньким «вольво» с дипломатическими номерами.
Прошло пять, десять минут… Ноги и спина затекли. Скотопасских со слугой не появлялись. «Что они там делают?» – недоумевала Дай.
– Чего здесь торчишь?!… Чего у моей машины надо? – раздалось за спиной.
Как ужаленная вскочила с корточек. Увидела толстого мужика. В руке – ключи от автомобиля.
– Тихо придурок!… Я из спецслужбы!… Идет спецоперация…
– Извини, коллега… Но я тоже из спецслужбы, – проговорил шофер диппредставительства, ковыряя в зубах. – Удостоверения не показываю. Сама понимаешь: в целях конспирации работаю внештатно, без документов. У меня тоже сегодня спецоперация. Поеду за своим хряком… Отвезу на явочную квартиру. Там его должны накрыть с поличным. А везти мне… Поужинать даже некогда. Ребята уже ждут, – не могу опаздывать… Сроки обговорены… Сейчас еще хряка будить. Он у меня еще тот шпион… – охотно делился шофер. – Его должны были взять раньше. Но он проспал встречу с агентом. Тот два часа ждал его на морозе, простудился и умер. Семь месяцев мой хряк искал нового. В этот раз нельзя дать осечку… Ох, и достал меня этот боров! Жду не дождусь, когда его арестуют! Может, с новым будет полегче…
Пропищав сигнализацией, шофер ловко забрался в «вольво». Мгновенно запустил двигатель. Выбросив из под колес сноп грязных брызг, уехал.
Даша перебралась к другой машине, но через пятнадцать минут та покинула переулок.
Еще четверть часа ожидания за третьей машиной ничего не дали…
«Что это может значить?»
Дай перешла на другую сторону переулка. Осторожно двинулась по тротуару к учреждению под буквой «М».
Вдруг дверь распахнулась: послышались голоса, высунулась знакомая нога…
Стремительно преодолев несколько метров, девушка толкнула дверь под буквой «Ж». Служка, взимавшая плату, грохотала ведрами где-то в дальнем углу.
Оставив небольшую щелку, Дай наблюдала за переулком…
Некоторое время Скотопасских и его слуга беседовали. Говорил в основном последний. Потом они двинулись в сторону женского туалета.
Даша отпрянула, притворила дверь.
Несколько мгновений ничего не было слышно. Потом совсем близко раздались голоса, – девушка поняла: Скотопасских и Виталик стоят ровно напротив двери.