Крот Камня

Хорвуд Уильям

— Но, восхитительная Мадам…

Старлинг ласково дотронулась до Мэйуида:

— Глупенький, я же не останусь тут навсегда. Только пока мои дети подрастут. Чтобы научить их всему, чему смогу. А потом я отправлюсь домой, в Данктонский Лес. Правда-правда! И возьму с собой Фиверфью. Честное слово! Нужно найти Лоррен и Бэйли… Правда-правда!

Старлинг была права, Фиверфью отказалась идти. И от этого Триффан, к своему стыду, почувствовал облегчение.

— Лысуха, Старлинг…

— Но ведь Мэйуид жив, и у него осталось всего несколько шрамов.

— Да, — прошептал Триффан, — да, всего несколько шрамов.

Потом

Триффан пошел к Фиверфью и попытался поговорить с ней, но слова не шли у него с языка. Тогда Фиверфью подошла близко, нежно обнюхала Триффана, и они осмелились взглянуть друг на друга. Говорить они по-прежнему не могли. Между ними было молчание, которое вобрало в себя их детенышей и боль всего кротовьего мира, все его надежды, а смерть малышей — всю жестокость и ужас этого мира. Осталось лишь пустое молчание.

— Что нам делать? — спросил наконец Триффан.

— Пу-у-усть бу-у-удет по во-оле Ка-а-амена, — ответила Фиверфью. — До-о-оро-огой Триффан, крот мо-ой, бу-у-удем ли мы когта-нибу-уть фме-есте? — В ее мелодичном голосе слышалась смертельная тоска. Триффан не понимал, почему они расстаются, но не находил слов, чтобы помешать разлуке.

— Если мы сохраним верность и преданность друг другу, я думаю, Камень снова сведет нас, — проговорил он.

— Мо-ой ми-илый, я от-тшень лю-ублю-у тебя-а-а. Я хо-очу, ш-штоб у на-ас бы-ыли де-е-ети.

— Ты — единственная, кого я любил, я никогда никого больше не полюблю, — прошептал Триффан.

Но Фиверфью приложила свой коготь к его губам, прерывая слова, которые в один прекрасный день могут оказаться ложью. Триффан скользнул взглядом по Фиверфью, изуродованной лысухой, и прикоснулся к больному месту.

Фиверфью улыбнулась:

— Не бо-о-ойся, я-а-а не умру-у. Ка-а-амен изле-е-ечит меня-a. Не бо-ойся, любо-овь мо-оя, не бо-ойся.

И снова между ними стояло молчание, одолеть которое не могли никакие слова любви, никакие слова надежды, обещавшие лучшие времена. Поэтому, расставшись, они почувствовали облегчение. Каждому предстояло пережить это молчание и ждать встречи.

?

Вскоре Триффан, Спиндл и Мэйуид ушли из Вена. Славный Мэйуид должен был прокладывать путь на север, откуда донеслись до них призывы старого Босвелла, на север — за Темную Вершину, в страшный Верн.

Хит спокойно попрощался с ними. Он дотронулся до Триффана и Спиндла и напоследок на минутку задержался около Мэйуида, с которым подружился.

— Об одной вещи я, назойливый Мэйуид, хотел бы тебя попросить, — проговорил Мэйуид.

— Давай, приятель, я выполню твою просьбу, гели смогу.

— Люби и охраняй нашу восхитительную Мадам, в когда она захочет идти домой, помоги ей.

— Хит об этом не забудет. А теперь убирайся, иначе Хит расплачется, а это не по его части, — ответил Хит.

Мэйуид догнал Триффана и Спиндла и повел друзей на север, в Верн.

?

А в Истсайде этой умирающей системы Старлинг играла со своими детьми. Фиверфью была рядом. Другие кроты держались от нее подальше, напуганные болезнью Фиверфью.

Однако малыши часто резвились у самого бока Фиверфью, и Старлинг не запрещала им этого. Она сама долго находилась под опекой Мэйуида, на коже которого были шрамы после перенесенной лысухи, и не боялась за своих детей. Какой-то древний материнский инстинкт

подсказывал Старлинг, что хорошо, а что плохо, и, когда Фиверфью пела малышам, Старлинг считала ее песни лекарством для выздоровления подруги. Пусть малыши освоят все, чему их учит Фиверфью. Правильно, что Триффан ушел. И все же Фиверфью сейчас очень плохо. Но об этом Старлинг не говорила, надеясь в будущем с помощью Камня исправить причиненное Фиверфью зло.

— Фиверфью?

— Что-о, до-орога-ая-а?

— Ты расскажешь моим детям о Камне, когда придет время, а заодно и мне?

Фиверфью ласково кивнула, подумала о молчании, которое пролегло между ней и Триффаном, и улыбнулась. Обязательно должен отыскаться какой-нибудь способ заполнить его, и Камень найдет этот способ, и Триффан тоже узнает об этом!

— Расскажешь? — повторила Старлинг.

— Ра-асскажу-у.

— А мне можно будет послушать, или это только для детей?

— Можно, милая, можно.

Глава семь

Расхождение во взглядах приводит порой к тому, что формируется новая община, которая роет собственные подземные ходы и находит новые места для встреч. С теми, кто не хотел молчать о своей вере, так и случилось.

Например, в Карадоке местом паломничества служили давно покинутые Камни. Туда приходили новообращенные, там на тайных сборищах смелые верующие свершали свои обряды. Но в системах, захваченных грайками, приближаться к Камням было опасно, потому что они охранялись и кроту, застигнутому патрулями, грозило подвешивание. Поэтому в таких системах верующим приходилось выбирать места менее приметные, но чтобы их легко могли найти простые кроты, знавшие о них понаслышке. Подобные сведения передавались на ухо, шепотом. Часто эти места становились небезопасными, и, лишь когда бдительность патрулей ослабевала, там можно было собираться снова.

Естественно, в Семи Древних Системах или, по крайней мере, в таких, как Эйвбери, Данктон, Шибод и Роллрайт, оккупированных грайками, патрули и наблюдатели за Камнями всегда были начеку, особенно в периоды солнцестояния, когда верующие любили посещать Камни. Говорят, даже во времена наиболее суровых гонений Камни посещались и в Самую Долгую Ночь, и в День Летнего Солнцестояния. В Книге Мучеников записаны имена нескольких последователей Камня, которых вера приводила к Камням, хотя они знали, что это будет стоить им жизни. Так погиб почтенный Гербарт из Эйвбери в мрачные времена Клейна, так Феррис отдал жизнь в Файфилде в эпоху правления Льюкнора, а в ближайшем прошлом досточтимый Брамблинг принял мученичество в Семи Холмах от когтей грайков.

Тому, кто хочет узнать о самом начале великой миссии Триффана, придется отправиться в Роллрайт, скрываясь между стволами дубов, прячась в золе, которой там покрыта земля к юго-востоку от Камней. Со смирением и мужеством Триффан дерзал говорить миру кротов о Камне так, как учил его сам Босвелл.

Роллрайт, как и Эйвбери, окружен кольцом Камней, но, конечно, во времена Хенбейн Камни бдительно охранялись на случай, если его последователи попытаются выйти на поверхность и прибегнуть к их целительной силе. Но имелись в Роллрайте и другие Камни, на которые грайки не обращали внимания, может быть, потому, что названия их были непонятны и загадочны. Эти Камни казались грайкам неподходящими для сборищ инакомыслящих.