Крот Камня
Шрифт:
— Ты искал меня? — спросила Фиверфью.
Хит кивнул и хотел идти с ней.
Но она ласково дотронулась до его лапы и покачала головой:
— Нет, мой друг, не сейчас. Вы придете на его зов, но не прежде. Будь готов привести Старлинг, когда настанет время.
— Но ты заблудишься в тоннелях или тебя убьют! — возразил Хит.
— Камень ведет меня, он меля не оставит.
Прежде чем отправиться в путь, она вернулась к Старлинг, чтобы проститься.
— Приглядывай за ними получше, — прошептала Фиверфью, имея в виду детей и стариков, которые были еще живы.
— Мы будем
Фиверфью радостно засмеялась. Хиту и Старлинг показалось, что звезды освещали землю, на которую ступали ее лапы, когда она отправилась на запад — выполнять свою великую миссию.
— Почему мы сегодня идем ночью? — спросил крот, которого мало бы кто теперь узнал.
— Эту ночь запомнят многие кроты, и я бы хотел, чтобы ты тоже ее запомнил, — ответил Босвелл. — Нам идти не так уж далеко.
Бэйли посмотрел на старого крота с любовью. Босвелл помнил: когда-то у Триффана было такое же выражение. Сколько же лет назад это было? Босвелл не смог вспомнить точно: годы, кроты — все перепуталось. Должно быть, не так уж давно.
— Светло, как днем! — воскликнул Бэйли.
Он почти бежал этой звездной ночью. Бэйли, воспитанный Хенбейн, просто не мог бы так бежать. Того Бэйли Босвелл уничтожил. Вернее, тот Бэйли исчез где-то в долгом и суровом пути, он отпал, как падают сухие листья с дерева, постепенно обнажая крепкие ветки. Исчезли его грузность, его изнеженность, капризность и потливость непривычного к движению крота. В этом путешествии родился новый, никому доселе не знакомый крот. Теперь он выглядел старше, чем раньше, гораздо более сильным и стройным, в его походке чувствовалась уверенность, а когти стали крепкими. Теперь ему иногда случалось смеяться. Он сохранил наивность и простодушную веселость, которой отличался, когда жил с сестрами Старлинг и Лоррен. Все они были детьми, Данктон еще принадлежал им, и в Бэрроу-Вэйле раздавалась детская болтовня и радостный смех.
Глядя на Бэйли в последние дни пути, когда цель путешествия была уже почти достигнута, Босвелл вспомнил, о чем подчас многие забывают: кроты могут меняться или, по крайней мере, сбросить с себя все темное, что овладевает порою их душами. Но Босвелл знал также, что не проходят бесследно старые испытания судьбы. Отсюда сумбур в мыслях и робость души бедного Бэйли, который считал себя недостойным, но больше всего на свете хотел встречи со Старлинг и Лоррен. Мудрый Босвелл тяжело вздохнул: сколько времени кроты тратят на переживания!
Но в эту ночь прошлое не омрачало душу Бэйли. Он смотрел, как и все остальные, на сверкающую Звезду. Он, вероятно, был одним из немногих, кто не знал и даже не догадывался, что эта Звезда знаменовала Пришествие Крота Камня.
— Что это за Звезда, Босвелл? — спросил Бэйли, стараясь закинуть голову повыше, потому что Звезда была над ним.
— Что за Звезда? — переспросил Босвелл, продолжая идти и не поднимая головы. — Все кроты знают, что это за Звезда. Ее появление значит, что грядет Крот Камня.
— О! Куда же мы идем? — воскликнул Бэйли.
—
Бэйли посмотрел на старого крота сбоку, и ему показалось, что мех Босвелла сверкает даже ярче, чем искрящийся снег и даже сама Звезда. И в то же время Босвелл показался ему сейчас очень старым и таким слабым, что Бэйли захотелось оградить его от тягот пути.
— Я думаю, тебе лучше отдохнуть, — сказал Бэйли, — ты ведь очень стар!
— Не приставай ко мне с глупостями! — ответил Босвелл с некоторым раздражением. — Все остальные кроты могут спокойно смотреть, но мы должны идти.
— Смотри! — крикнул Бэйли, позабыв о своем беспокойстве за Босвелла, когда они, взобравшись на холм, увидели перед собой море огней под звездным небом.
— Это Вен, — сказал Босвелл. — Я тебе о нем много рассказывал.
Туман в долине рассеялся, и Вен был как на ладони.
— Ты не говорил мне, что он такой! Поразительно!. — Лучше, чем Звезда?
— Пожалуй, — ответил Бэйли, уже не зная, на что смотреть.
— Я покажу тебе кое-что совсем необычное, друг мой, если ты будешь идти, не останавливаясь всякий раз, как увидишь что-нибудь новое, — сказал Босвелл, снова двинувшись с места. — Пойдем! — Смотри и слушай, крот, — добавил Босвелл через некоторое время, — и запоминай, многие будут спрашивать тебя об этой ночи.
Перед ними, вдалеке за деревьями, яркое сияние высвечивало силуэты стволов. Они подошли ближе и увидели наконец, что сияние исходит от большого Камня, который улавливал свет Звезды, сверкавшей прямо над ним. Камень словно светился изнутри.
— Этого не может быть, — прошептал Бэйли, охваченный священным трепетом. Он невольно остановился и пропустил Босвелла вперед. — Мы идем к Камню? — спросил Бэйли.
— Да.
— Как его имя?
— У него было много разных имен в разные века. Но имя, которое дал ему Триффан, — одно из самых лучших. Он назвал его Камнем Комфри. Пусть будет так! Это единственный Камень в мире, названный по имени крота, а не наоборот.
— Послушай, Босвелл! — сказал Бэйли. — Слышишь?
Это был слабый звук, похожий на тихий гул. Он исходил от Камня.
— Слушай! — повторил Бэйли.
— Я знаю, мой дорогой, я слышу, — мягко ответил Босвелл.
А Бэйли заплакал при виде такой необыкновенной красоты. В Самую Долгую Ночь Камень, около которого умер Комфри, сиял ярче всех других Камней кротовьего мира. Он был абсолютно белый. Его белизна была яркой и чистой, и вокруг простиралось, наполняя собою небо, Безмолвие. Летописцы утверждают, что многие слышали его в ту ночь, как слышала его Фиверфью. Потом свет Звезды стал бледнее, и сделалось как-то пусто.
Бэйли плакал, как крот, потерявший все и теперь жаждущий снова обрести утраченное.
— Крот Камня идет к нам на помощь? — спросил он Босвелла.
— Да, — ответил Босвелл устало.
— Босвелл!
— Что, Бэйли?
— Что мы будем делать здесь?
— Ждать, — улыбнулся Босвелл. — А пока мы ждем, ты мог бы поискать червей и вырыть нору около Камня Комфри.
— Мы будем ждать долго?
— Может быть, недели. А может быть, месяцы.
— Кого?
— Кротиху.
— Но зачем?