Крот в аквариуме
Шрифт:
На этой встрече Диллон поблагодарил агента за успешное выполнение задания в Москве и раскрыл ему вторую «козырную карту», нацеленную на изучение и разработку еще одного сотрудника посольства — сержанта Роберта Марциновски.
— Он должен фигурировать у вас под псевдонимом Ринос, — предупредил Диллон. — Что касается его установочных данных, то я, чтобы не затягивать время нашей встречи, передаю вам копию анкеты на него. Ринос уже проинструктирован полковником Кингом в том плане, чтобы не уклонялся от выполнения ваших поручений. Мы убедили его, что он будет выполнять особо важную задачу для Соединенных Штатов Америки. Однако мы не знали, что Роберт — человек меркантильный:
Поляков, подумав, ответил:
— Это не вопрос. Скажите мне честно: я могу серьезно рассчитывать на него? Могу ли я завтра сообщить в Центр о нем, как о возможном кандидате на вербовку, со всеми его установочными данными?
— Можете. И не только о нем. Можете проинформировать Центр и о знакомстве на дипломатическом приеме в посольстве Великобритании с представителем крупной американской компании «Нортроп» Уолтером Вильямсом. Сообщите, что он периодически, пять-шесть раз в год, бывает в Индии и мог бы быть полезен вам по линии технической разведки. Чтобы создать видимость вашей успешной работы здесь, вы можете завтра же запросить санкцию и на «вербовку» меня. Я даю вам на это согласие, — лукаво улыбаясь, добавил Пол. — Уверен, что благодаря нашей с Кингом операции по «подставе» вам сразу трех американцев: Марциновски, Уолтера, Диллона — вы будете теперь купаться в лучах славы в ГРУ. Полагаю, что вы отработаете потом все это с лихвой?
Недовольно передернув плечами и прищелкнув пальцами, Поляков торопливо ответил:
— А по-моему, я давно уже отработал все с лихвой!
— Да, это так, — вынужден был признать Диллон. — Поэтому мы, Марциновски, Вильямс и я, даем вам добро на нашу «вербовку». При условии, что с одним из нас троих вы должны работать по-настоящему серьезно, то есть по всем правилам разведки, конспиративно.
— С кем именно?
— С Риносом.
— О'кей. Уверен, что мои кабинетные начальники в Центре проглотят любую вашу наживку.
— Мы тоже надеемся на это, — польстил ему Пол.
Тогда же Диллон от имени Риноса снабдил Полякова информацией политического характера: о попытках китайского вождя Мао Цзэдуна «сколотить» блок небольших государств якобы для совместной борьбы против стран-гигантов — СССР и США.
— А по истечении некоторого времени, — продолжал Диллон, — вы можете передать в Москву от имени того же Риноса не менее важные сведения о намерениях Китая заключить договор с Вашингтоном об экономическом сотрудничестве и намерении вызвать столкновение Америки с СССР, побудив Россию первой начать войну против США. А чтобы заинтересовать ваш разведцентр в кандидатуре Уолтера Вильямса, проинформируйте ГРУ о переданной якобы именно им блокаде и минировании Соединенными Штатами северо-вьетнамских портов.
И хотя эти сведения были устаревшими, тем не менее в ГРУ заметили нацеленность в работе делийской резидентуры на добывание информации по Китаю, а также обратили внимание на активность резидента по установлению оперативных контактов с американцами. С учетом этих обстоятельств в 1974 году на него было подготовлено представление на присвоение звания генерал-майора. Но от подписания этого представления начальник 2-го управления ГРУ генерал-лейтенант Константин Егорович Сеськин уклонился — в тайниках своей души он, как и генерал Гульев, тоже подозревал Полякова в причастности к провалам разведчиков-нелегалов и агентов из числа иностранцев. Однако это звание было все же впоследствии ему присвоено.
Не раз у Сеськина возникали подозрения
Докладывая заместителю командира ГРУ генерал-полковнику Толоконникову о своих сомнениях в достоверности получаемых от резидента Полякова донесений, Сеськин, назвав ему фамилии американских дипломатов, уверительным и твердым голосом заметил:
— Неужели вы, Леонид Семенович, думаете, что эти дипломаты оказались настолько ярыми сторонниками Советского Союза, что вот так просто и легко пошли на сотрудничество с нашим Поляковым? Но больше всего удивляет, что, даже не проверив их по оперативным учетам, он каждый раз настойчиво просит нас дать ему санкции на их вербовку…
Генерал Толоконников потянулся рукой к голове и, почесав затылок, возмущенно бросил:
— В таких случаях вы и не должны были давать эти санкции! И надо раньше было указывать ему на такие упущения в работе, а не жаловаться мне!..
— Так я и не давал ему таких санкций, — начал было оправдываться Сеськин, но, видя, что Леонид Семенович не придает серьезного значения его тонко подмеченным нюансам в работе Полякова — сроки вербовки и кандидатуры агентов, — вызвавшие у него подозрения, решил не продолжать разговор на эту тему — так подсказывало ему внутреннее чутье.
Узнав от Полякова о присвоении ему звания генерал-майора, американцы Диллон и Кинг — каждый по своей линии — телеграфировали об этом своему руководству, не забыв подчеркнуть и свои заслуги: они, мол, тоже заботились о реноме советского полковника, расчищая ему путь к генеральскому званию…
Став генералом, Поляков настолько уверовал в свою значимость, что самомнение его выросло до чудовищных размеров. Возомнив, что он не раскрываем для отечественной контрразведки, стал хвастать этим перед американскими операторами и с того времени начал открыто встречаться с разведчиками США. Мало того, стал принимать их в своей квартире, угощая русской водкой и черной икрой. Бдительность Бурбона к тому времени явно притупилась. Заметившие это Диллон и Кинг предупредили его, что он может навлечь на себя внимание контрразведки из посольской резидентуры КГБ. Но генералу Полякову было все нипочем, он считал, что теперь ему все позволено, а что касается общения с цэрэушниками, то продолжал прикрываться служебными интересами своего ведомства.
А чтобы не сложилось в Центре впечатления, что после присвоения звания «генерал» он ослабил оперативную работу и руководство резидентурой, Поляков продолжал направлять в Москву малозначимую информацию, полученную якобы через «достоверные» американские источники — Пледа, Риноса и Вильямса. При этом в донесениях в Москву любил подчеркивать, что у него на связи состоят не какие-то мелкие сошки, а дипломаты США! Иного мнения придерживался его начальник в Москве генерал-лейтенант Сеськин. Он сообщал Данину: