«Крот» в генеральских лампасах

Чиков Владимир

М.: Вы можете их назвать? И в какие страны они уже выведены?

П.: Мне об этом ничего не известно.

М.: Тогда назовите мне, пожалуйста, шифровальщиков ГРУ и КГБ в Рангуне.

П.: В нашей резидентуре — это Донсков и Козлов, а в КГБ — Мазотов и Панкратов. Есть еще два, но их фамилии мне не известны.

М.: О’кей. Теперь сообщите пофамильно сотрудников вашей и резидентуры КГБ в Рангуне.

П.: Записывайте, их здесь много.

М.: Не беспокойтесь. В папке, лежащей перед вами на столе, работает звукозаписывающее устройство.

П.: Посмотреть его можно?

М.: Нет.

Пожалуйста, называйте всех, кроме шифровальщиков.

П.: Записывайте. Жамков. Семенов. Русаков. Калединов. Николаев. Живица. Старчак. Федоров. Сухачев. Хантемиров. Долгов. Сенькин. Лебедев. Шумилин. Гвоздев. Это мои подчиненные. В разведаппарате КГБ мне не все знакомы. Назову лишь тех, кого хорошо знаю.

М.: Да, пожалуйста.

П.: Итак, Будник. Тимошин. Хлопьянов. Котов. Сопряков. Скотников и Кондратьев.

М.: И последнее. ФБР всегда внимательно следит за перемещениями офицеров ГРУ и за использованием кадров вашего ведомства. Если вам что-то станет известно о таких перемещениях в будущем, например во время нахождения в Москве в отпуске, то сообщите о них вашему оператору из ЦРУ. Если же у вас есть сейчас какие-то сведения об этом, то назовите их, пожалуйста.

Поляков сообщил американцу обо всех перемещениях в руководящем звене ГРУ и выдал ему, кроме тех, что названы были во время его работы в Нью-Йорке, еще 118 сотрудников своего ведомства.

— Мистер Поляков, мы очень благодарны вам за предоставленные сведения для американской контрразведки. Они будут обязательно использованы в нашей практической работе. Между прочим, когда мы узнали, что вы стали резидентом в Бирме, то поняли, что это не только ваш личный триумф, но и триумф ФБР. И мы весьма заинтересованы в том, чтобы ваш карьерный рост продолжался и дальше. ФБР будет всячески способствовать вашему продвижению по служебной лестнице…

Топхэт ухмыльнулся и недоверчиво спросил:

— И как же вы намерены это делать с помощью нашего «главного противника»? Да еще и со столь далекого Вашингтона?

Фэбээровец начал кривиться — это была его реакция на «главного противника», потом сказал:

— Мы уже совместно с ЦРУ позаботились в Вашингтоне о прочности вашей репутации в Москве. У вас с нашей помощью есть шанс вырасти до руководящего офицера в вашем ведомстве. Для этого вам не потребуется больших усилий. После моего отъезда из Рангуна сюда прибудет сотрудник ЦРУ Джеймс Флинт. Он будет работать под «крышей» второго секретаря американского посольства. До этого он был прикомандирован к политическому отделу штаба НАТО в Париже. Джеймс моложе вас лет на семь, хорошо владеет русским языком. Вы будете встречаться с ним конспиративно в его отдельном посольском домике. Время проведения встреч приурочено к началу вечерних киносеансов не более двух раз в месяц, и продолжительность их не должна превышать одного часа. В случае срыва основной явки выход на запасную должен осуществляться через два или четыре дня. Это уже как вы договоритесь потом с самим Флинтом. Уведомление о переносе даты или необходимости экстренной встречи вы должны делать не по телефону, а через военного атташе Фреда Хоупта, с которым вы часто видитесь на официальных приемах. Да и вообще, чтобы вы впредь знали, телефон для связи американские разведчики, как правило, не используют. Он же, Хоупт, и представит вас Джеймсу Флинту на одном из приемов…

— Я это все понял, — прервал Джона помрачневший Топхэт, — но не услышал ничего в ответ на свой вопрос: как вы намереваетесь продвигать меня по службе в Москве с позиций Вашингтона и продолжать заботиться о моей репутации?

Джон Мори покачал головой, хмыкнул и с упреком проговорил:

— Какой вы все-таки нетерпеливый. Вы же не дали мне договорить. Так вот, слушайте дальше. В Лэнгли мы совместно с руководством одного из отделов ЦРУ разработали

план подставы вам второго секретаря посольства США в Бирме Джеймса Флинта. Разумеется, с его согласия. После того как у вас сложатся с ним нормальные деловые отношения, вы должны сообщить в свой разведцентр об установлении с Флинтом оперативного контакта. При этом вам надо придать встречам с Флинтом характер якобы проводимой его разработки. Таким образом, вы легализуете перед своими сослуживцами связь с ним. А информацию вы будете получать полуправдивую, она будет подготовлена в самом Лэнгли…

— А будет ли она отвечать нашим запросам? — прервал его Поляков. — Вы же не знаете, что нам надо?

— Флинт будет снабжать вас информацией о работе комитетов штаба СЕАТО [43] и о политике США в Бирме. То есть мы будем вам подыгрывать.

— Что ж, поживем — увидим, как у нас это будет получаться, — отозвался Топхэт. Профессиональным чутьем он угадывал, что все, о чем говорил фэбээровец, это пока лишь прелюдия к главному, к чему подбирается американец.

43

Военно-политическая группировка, созданная для борьбы с национально-освободительным движением в Юго-Восточной Азии. В июне 1977 года прекратила существование.

— А теперь о главном, — словно разгадав его мысль, отозвался Мори. — Мы исключительно большое значение отводим работе советской нелегальной разведки. Это самая неуловимая и самая опасная структура, которая способна добывать самую ценную информацию. С вашей помощью, мистер Поляков, нам удалось к концу прошлого года полностью ликвидировать сеть военных нелегалов. Несмотря на это, мы понимаем, что объективно нелегальная военная разведка должна возродиться и со временем превратиться в эффективный инструмент ГРУ для ведения разведки, особенно в кризисных ситуациях и в военное время. Этот вопрос нас очень беспокоит. И мы хотели бы, чтобы вы, возвратившись из Бирмы в Москву, вошли в число тех, кто в вашем ведомстве, возможно, уже занимается или будет заниматься подготовкой военных нелегалов.

Поляков услужливо кивнул головой:

— О’кей. Я попытаюсь выполнить вашу просьбу, — ответил Топхэт. — После работы в Нью-Йорке у меня сложились хорошие отношения с некоторыми высокопоставленными офицерами Центра, от которых во многом будет зависеть моя дальнейшая карьера.

— Я очень горжусь, что американцы приобрели в вашем лице верного своему долгу источника информации. Ценность вас как информатора начали понимать и в Лэнгли, когда мы вместе обсуждали план подставы вам Джеймса Флинта. «Вербовка» его, без сомнения, поднимет вас в глазах руководства ГРУ. И я уверен, что резидентура ЦРУ в Рангуне будет относиться к вам бережно, как и ФБР.

— Не беспокойтесь, мистер Джон, все будет о’кей. До тех пор, пока мне будут доверять в московском разведцентре, никто никогда не узнает о моем сотрудничестве с вами. Никаких оснований опасаться моего провала пока нет. И их не может быть. Возникают, конечно, иногда мелкие тревоги, но это все ерунда!

— Согласен с вами, — поддержал его американец. — И чтобы довести до конца наш план по подставе Флинта, ставлю вас в известность, что срок его командировки в Рангун закончится где-то через два с половиной года. Когда это произойдет, вы должны доложить в Москву о том, что Флинт в последнее время избегал встреч с вами и выехал на родину, даже не предупредив об этом. На смену ему в конце осени шестьдесят восьмого года приедет другой сотрудник ЦРУ Алвин Капуста. Познакомит вас с ним Джеймс Флинт, потому что к тому времени ваш американский коллега Фред Хоупт тоже заменится. Итак, ваш бирманский треугольник будет состоять из трех цэрэушных операторов: Хоупт — Флинт — Капуста. А моя миссия на этом заканчивается…