Кротовский, может, хватит?
Шрифт:
Вернувшись в особняк, ощутил, как сильно хочу спать. С возобновлением охотничьих сессий мой день опять растянулся более, чем на сутки. И я проспал дольше всех. Когда вышел на кухню застал там только одного Фемку.
— А где все? — спрашиваю, садясь за стол.
— Инженеры подскочили ни свет ни заря, — доложил сторож, — И давай долдонить: чугуний… чугуний… где я им возьму чугуний? У нас отродясь вся посуда с люминия делается.
— Понятно.
— Анна с Матвей Филиппычем, значит, тоже давай про чугуний, ну это уже с их инженерской подачи… Анна
— Переговорное устройство. Называется мобилет. Надо будет тебя научить пользоваться.
Я тоже хотел отправляться в цех, но мне позвонила Ева Гадюкина. Она у меня на нелегальном положении, поэтому встречаться с ней договорились тайно. Я открыл окошко в своей спальне и помог забраться внутрь. Она настояла на том, чтобы никому пока о ней не говорить, в том числе и Фемке.
— Как ты пробралась?
На этот раз ее маскировка оказалась не столь кардинальной, как в Семигороске. Она одета в типичное крестьянское платье с вышивками. И надо отметить, ей это платье очень идет. Впрочем… на такую фигуру пойдет что угодно.
— Воспользовалась тайной тропой твоего сторожа, по которой он в Крысючихинскую лавку бегает.
— По-моему, сторож тебя побаивается.
— Меня многие побаиваются. Сторожа не исключение… но я считаю, недостаточно побаиваются… начинай.
Она полностью разделась и улеглась на мою постель на живот.
— Ева, раздеваться-то зачем. Я как теперь сосредоточусь?
— Кротовский, перестань болтать. Сделай со мной то, что мужчины делают с женщинами… после и сосредоточиться сможешь.
Куда уж тут деваться… пришлось снимать напряжение… зато через двадцать минут я полностью расслабился, а расслабившись, сосредоточился.
После того, как недавно я помог Белкиной перейти на новый уровень, решил попробовать поработать и с Гадюкинским проклятьем 3:7. В конце концов, это просто ее домысел, что она стала жертвой какого-то проклятья, и потому мол не может подняться выше третьего уровня. Попытка — не пытка.
Я переключился на тонкое видение и стал всматриваться в ее магические каналы. Надо сказать, что у Гадюкиной устройство всех этих каналов, пазух и хранилищ и впрямь гораздо сложнее, чем у Белкиной. У нее явно очень высокий потенциал. А вот почему она не может использовать собственные возможности…
Я старался вникнуть в архитектуру ее «силовой установки», но мало что понимал. А если пытался перенаправить каналы, как это делал с Белкиной, ничего не получалось. Вернее, получалось, но как только я убирал руку, канал возвращался в прежнее русло.
— Пока не получается, — вынужден был признаться.
— Но что-то ты видишь? — с надеждой спросила Ева.
— Я вижу будто какие-то преграды. Но мне явно не хватает силы видения… или просто мастерства. Не знаю пока. Позже еще попробуем.
— Я расчитываю на тебя, Кротовский, — Ева начала одеваться. Если она и расстроилась, то внешне
Выпустил Еву так же через окно. Она спрыгнула с подоконника, легко приземлившись на землю. И быстро бесшумно скрылась в зарослях. Змея… как есть змея. Я закрыл окошко и вешел на кухню.
— Хозяин, там работники пришли, — доложил сторож, — Говорят, крышу чинить.
— Так впускай их. Что ты их на пороге держишь.
Отдав последние распоряжения и оставив Фемку за главного, отправился в цех. Еще на подходе заметил оживление. Из трубы идет дым, в распахнутые ворота что-то выгружают. Народ снует деловито. А главное, я слышу характерный шум работающих станков. Мои инженеры время даром не теряют.
На входе мне встретились оба. Они покрыты сажей, вид имеют довольный.
— Как обстановка?
— Вы знаете, граф, — радостно сообщил Березников, — Нам с Кешей пришло несколько отличных идей. Уж не знаю, может, в этом вашем особняке атмосфера какая особенная…
— Вполне возможно, — отвечаю сдержанно, — Этот особняк хранит кое-какие тайны… так что вы там придумали?
— Вот полюбуйтесь. Уже выплавили корпус для мотора. Заметьте… из чугуна!
— А где вы взяли чугун?
— С Семигорска доставили. Анна еще ранним утром туда позвонила.
— А как вы его через стену перетащили?
— Как я и говорил. Подъемники уже готовы. Так что… работаем. Сами посмотрите.
Мы зашли в цех. Часть станков уже запущена. Плавильную печь, оказывается, расконсервировали еще вчера. За станками стоят в основном каторжане из квалифицированных, но возле каждого на подхвате крутятся молодые парни.
— Сразу подмастерьев набираем из местных, — пояснила мне Анюта. Она переоделась в комбинезон с карманами, из которых торчит блокнот, карандаш и мобила, на голову повязала красную косынку. Ни дать, ни взять красавица-передовица производства с плаката советских времен, — Сережка, медь нужна и аллюминий. Когда будут? Нам работать надо.
О как. Не думал, что так быстро у них все завертится. Но… надо, значит надо. Жаль, машины у меня нет. До заводоуправления придется идти пешком. Едва вышел из цеха и направился в сторону города, столкнулся с Василием Осадчим.
— Вась, а ты чего не на службе?
— Сергей Николаич, — с досадой в голосе ответил Василий, — Служить бы рад, прислуживаться тошно…
— Так… Вася… — я насторожился, — А фамилия Грибоедов тебе ни о чем не говорит? Горе от ума? Тоже нет… совпадение, значит… так что там про службу? Тебя выперли что-ли?
— Я сам ушел, — признался Василий, — Сергей Николаич, возьмите меня, хочь подмастерьем, хоть чернорабочим. Мы Осадчие работы не боимся…
Это конечно поспешил Василий с увольнением. Я собирался свести его с Евой. Мне разведка в этом городе позарез нужна. Но уж теперь…
— Простых рабочих, Вась, я и так наберу. Ладно. Кому-то все равно нужно учет вести. Пошли, с Анной Смородинцевой тебя познакомлю. Только не влюбись ненароком.
— У меня девушка есть… невеста.
— А, ну это лучше.