Кротовский, не начинайте
Шрифт:
Видя морщины на моей лбу, помещик решил добавил аргументации:
— А мою машину даже чинить не надо. За моей машиной уход был хороший… так что, возьметесь?
Мне нравится, как звучит в его устах слово «уход». В его понимании за машиной ухаживают примерно так же, как за лошадью.
— Погодите, я пока в толк не возьму, — все же решаюсь уточнить, — У вас хорошая машина… на ходу… зачем от нее избавляться? Не лучше будет купить нормальный заводской грузовик?
— Не купишь грузовик. Я бы рад, да не купишь.
Вот те раз. Вроде бы капитализм на дворе. Вроде бы не плановое хозяйство. Вроде бы спрос рождает предложение… а с другой стороны, если на всю страну один производитель моторов, то и производитель грузовых шасси вполне вероятно тоже единственный. А еще добавить к этому европейские санкции на поставку техники, и тогда все становится не только понятно, а даже привычно. Все как всегда, Россию пытаются задушить экономическими методами.
— Но вы понимаете, что машину мы испортим? Что это будет весьма грубое изделие?
— Да и шут с ней, — помещик решительно и беспощадно машет рукой, — Понимаете, мне насоветовали купить, чтоб семью возить. А куда мне возить семью? Некуда.
— Так сами катайтесь. Удобно ведь.
— Как тут сказать, — замялся помещик, — Удобно, да не совсем. Холопа ведь рядом с собой в машину не посадишь.
— Почему? — пока что ни черта не понимаю.
— Неловко как-то перед людьми, чтоб холоп в одной кабине с барином ехал.
От оно что. Сложившаяся классовая культура. Стремно барину ехать в салоне с мужиком сиволапым. А вот ежели барин будет в кабине сидеть, а мужик в открытом кузове сзади трястись, то тогда все норм, куртуазность поведения нарушена не будет.
— Ну что ж, сделать можем, — докладываю помещику с хмуро-озабоченным видом, — Но вы должны понимать. Ручной труд, единичное изделие, индивидуальный подход…
— Вы, главное, сделайте, за ценой не постою.
Ну, раз так, заряжаю помещику ценник от души, заодно вложив в него добавку за мои собственные рабоче-крестьянские корни, умудрившиеся не ссохнуться и протянуться из прошлого воплощения в нынешнее графское. Пущай гад-эксплуататор доплачивает за право наслаждаться классовым неравенством.
Помещик, видимо, рассчитывал на меньшую стоимость переделки. Задумался. Я и сам теперь понимаю, что хватил лишнего, но отступать нельзя. Я не торговец с турецкого базара. Торговаться не люблю и не умею, но… умею аргументировать:
— В стоимость переделки включена шестимесячная гарантия. В случае обнаружения поломки по вине производителя кузовных работ, устранение поломки будет производиться бесплатно. Так же в стоимость входит техническое обслуживание, включая замену масел и смазок…
— Идет, — соглашается помещик и мы ударяем по рукам.
— Я могу сам отогнать вашу машину в Лучково, — предлагаю помещику и
— Я тогда у сестры переночую. Она у меня в Семигорске живет, а навестить, время не находил.
Я только пожал плечами и принял у помещика ключ от машины. Сам он почему-то направился не к сестре, а обратно в кабак. Но это уже не моя забота.
Хотел уже было садиться за руль, но тут вижу приближающегося человека. Во время разговора с помещиком он стоял неподалеку и, как мне показалось, слушал наш разговор.
— Извините, что вмешиваюсь не в свое дело, но мне показалось интересным… — человек замялся, явно испытывая неловкость.
Еще один желающий переделать легковушку в грузовик? Непохоже. Он не выглядит как барин. Скорее тянет на служащего.
— И что вас заинтересовало?
— Я так понял, вы переделываете легковые машины в грузовики…
— Можно сказать и так.
— А как вы во время переделки настраиваете развесовку по осям?
— По каким еще осям? — начинаю догадываться, что этот человек не просто служащий, а как-то связан с техникой.
— Между передней и задней осью. После переделки распределение нагрузок изменится.
— Говоря откровенно, никак не настраиваем. У нас для этого просто нет технической возможности. А вы в этом разбираетесь?
— Постольку-поскольку… я вообще-то инженер по гидравлическим насосам. Но приходится и механизмами заниматься.
— Вот это да. И откуда в Семигорске взяться целому инженеру?
— Моя фамилия Березников. Я на Клещова работаю. Вчера у нас на производстве случился негаданный прорыв на плоти… ну, одним словом, прорыв… и мне выпал в кои-то веки выходной. Пока там все не устранят, мне делать нечего.
— Вот как, — мое управленческое чутье вполне разборчиво шепчет, что таких людей так просто отпускать нельзя. Таких людей надо хватать и держать, — А в моторах понимаете?
— Довольно поверхностно, но принципы работы всех узлов понимаю, — отвечает инженер.
— А хотите прокатиться со мной до Лучково? Я покажу вам наше скромное производство. А вы, может быть, что-то посоветуете?
— А давайте… прокатимся… — соглашается инженер, — Честно говоря, знакомств в Семигорске я так и не завел. А гулять по городу надоело.
По пути в деревню инженер разговорился. Он явно соскучился по общению своего уровня. Я ему в двух словах описал обстоятельства своего переезда из Питера. Он в свою очередь поведал собственную историю. Что раньше работал в Оренбурге на очень приличной должности, но имел слабость к азартным играм. И что слабость эта привела ко вполне предсказуемому итогу: он попал в должники… и не к кому-нибудь, а к самому Афонасию Клещову. Березникову пришлось оставить должность, семью и отлаженный быт и ехать сюда, отрабатывать Клещову карточный долг.