Кротовский, не начинайте
Шрифт:
— Это означает, что я оторвался от стаи, — поясняет он значение татухи, — Меня зовут Акула.
Имечко оригинальностью не блещет, зато сразу передает основную суть носителя.
— А меня Кротовский. Рад знакомству. Ну что, Акула, нашел ты той бабке заблудшую козочку?
— Нашел, — удрученно ответил Акула и выковырнул когтем из зубов застрявшее мясо, — Только не донес. Уж как я себя ругал, Кротовый, ты не представляешь.
— Кротовский, а не Кротовый, — поправляю Акулу, — Ну не страшно. Козочка была сразу
— Так оно, — согласился Акула, — Только я на нее задание взял. Меня штрафанули… представляешь? Я к тому времени всплыл на вторую ступень, так меня притопили обратно на первую. Такой уж уродился. Только встану из-за стола, и опять голодный. Хоть вовсе не вставай.
Я и сам чувствую собачий голод. Недавний обильный ужин с инженером судя по всему здесь «не считается». Придется кормить себя заново.
— Тогда заглянем в трактир? — предлагаю обжористому Акуле, но тот тяжко вздыхает.
— На последний медяк купил пирожок с капустой. Это был самый маленький пирожок в моей жизни.
— А я угощаю.
— Ты отличный парень, Кротовый, — Акула тут же повеселел, — Я бы не отказался положить чего-нибудь на клык.
Мы отправляемся в трактир. Я уже смирился, что мою фамилию выговорить правильно он не сможет. Мы сели за столик и я сразу выложил на него перед трактирщиком все свои деньги. Тот кинул взгляд на Акулу, понятливо кивнул и сгреб мои медяки.
— Скоро принесут, — сказал он.
— А ты фартовый парень, Кротовый, — доверительно сообщил Акула, откидываясь на спинку сидения. Добротная дубовая мебель под его тушей жалобно скрипнула, — Погремунчика изловил.
— Я думал — это единственный способ попасть в игру.
— Ну нет. Откуда бы тогда взялось столько народу… — возражает Акула, — Я заплыл в игру другим течением. Сородичи напрягли старые связи, перекупили билет. А на розыгрыш из любопытства пришел. Сам посуди, как бы я ловил Погремунчика вот этим? — он кивнул на огромную секиру, прислоненную к стенке.
— А ты оружие разве не в храме получал?
— Секирка у меня наследственная, — Акула любовно погладил древко, — Мне Акулбаба сразу сказал, в храме ничего не бери. Тебе это ни к чему… слушай, Кротовый, давай вместе охотиться, а? Я сильный и ловкий… только не очень умный… но я буду тебя слушаться.
Нам принесли еду, и Акула набросился, будто неделю не ел.
— А вот резать хлеб ни к чему, — сказал он и запихал в пасть сразу четыре куска, — Пустая трата времени.
Однако… здоровяк задал мне задачку. А про него справка прямо так и выдает: «здоровяк 1 уровня». С одной стороны, мне бы не помешал такой помощник. С таким помощником тот саблезубый паук меня бы не слопал. Но его же хрен прокормишь. Вон он… за семерых лопает.
— Видишь ли, Акула, — выражаю сомнение, — Я-то в отличие от тебя в храме взял и оружие, и еще три предмета.
— А я с тобой поделюсь, — запросто отвечает Акула, — Мне Акулбаба сразу сказал, если, говорит, ты, малой, получил билет на игру, это еще не значит, что уже можешь начинать ссаться от счастья. Постарайся, говорит, сойтись с игроком, который в голову не только жрет, а еще и в нее думает.
Какой мудрый чел… акул… этот Акулбаба. И мне трудно представить габариты того аксакала, если он называл вот этого громилу словом «малой».
— Но я охочусь на болоте, — делаю еще одну попытку отделаться от Акулы, — Там агрессивная среда.
— За это не переживай. Я толстошкурый. Меня болотом не пронять. К тому же там водная стихия. Мне это только на пользу.
— Ну хорошо, попробуем. Но я ничего пока не обещаю.
Мы создали с Акулой «игровую группу», в которой я взял на себя роль вожака с правом распределения игрового опыта. Вообще-то, очень щедро с его стороны, предоставлять мне такое право. Но подвоха я не вижу. По-моему он просто по-детски наивен.
— Акула, а лет тебе сколько?
— Шестнадцать, — отвечает он, — По нашим меркам еще малек.
— По нашим тоже.
Выходим из трактира на вечернюю деревенскую прохладу. Солнце катится за горизонт, только бездельников не видно ни одного. Игроки деловито снуют по селу. Скидывают добычу, берут новые задания и снова бегут «в поля». Немало попадается тех, что уже взяли третий уровень, есть даже отдельные «ударники труда» с четвертым. А мы с Акулой по-прежнему однерки. Непорядок.
Когда добрались до болота, сумерки начали переходить в ночь.
— Акула, ты в темноте хорошо видишь?
— Так же как днем, — отвечает он, — Ты, главное, говори, что делать.
Кабы я знал, что делать. Хотя… одна задумка у меня есть. Достаю лук и кладу руку на костяную вставку. Надеюсь, Клык не совсем слился с оружием? Сможет подманивать тварей? «Подергай за тетиву» — мысленно сообщает Клык. Я дергаю, и тетива издает протяжный заунывный звук. Сработало. На радаре вижу приближение сразу трех болотный тварей.
— Акула, приготовься, сейчас подбегут. Вон оттуда… и вон…
— Не трепыхай плавниками, — успокаивает меня тот, — Щас все сделаем.
И действительно, для здоровяка это оказалось сущим пустяком. Он пошлепал «задней ластой» по болотине, переводя на себя агрессию недожаб, и замахал секирой, будто перышком. Три взмаха, три тушки. Он закинул их в инвентарь и сказал:
— Гони волну, босс. Я даже не вспотел.
И я «погнал волну». Акула махал секирой, как заведенный. Я его прикрывал и отстреливал тварюшек, что пытались зайти на него с флангов. За каких-то полчаса мы оба перешли на вторую ступень.
— Все, Акула, хватит жаб колбасить. Они теперь для нас плохая цель.