Кротовский, сколько можно?
Шрифт:
— Так точно-с. Они готовят два ударных кулака, чтобы ударить здесь… и вот здесь… с намерением рассечь оборону сразу на три части. Если у них получится, наше войско развалится.
— Одну минуту… — в моем интерфейсе развернулась уже другая карта, интерактивная.
Как оказалось, штабист переоценил успехи своих разведчиков. С высоты птичьего полета Гамлет разглядел больше… и дальше…
— Что граф? — обеспокоенно спрашивает Кнышский, — Что видит ваша птица?
— Отметьте на вашей карте… вот здесь у противника семь артиллерийских орудий… вот здесь еще
— В том и беда, граф. Англичане их не только вооружили, еще и обучили.
— Ну, ничего нового. Англичане так всегда поступают… а скажите, вот на этой возвышенности… почему ваши войска не отмечены?
— На этой возвышенности нет наших войск, — отвечает штабник, — Этот холм находится за пределами Кнышских земель.
— Ну знаете… у каханата на этот холм тоже нет никаких прав. Но можете не сомневаться, они этот холм займут… а потом закатят на него артиллерию… надо срочно его занять.
— Нас оттуда легко выбьют. Выступающая позиция, — возражает штабист.
— Надо окапываться так, чтоб не выбили.
— В каком смысле окапываться?
— В прямом. Вы что окопов не роете?
Обвожу присутствующих недоуменным взглядом и понимаю, окопов они не роют. Окопная война получила широкое распространение в первую мировую с появлением на фронтах скорострельного оружия. В этом мире мировой войны еще не было.
Объясняю штабникам самые общие принципы возведения окопов и траншей. Я не военный, знания у меня самые поверхностные, но даже это звучит для местных вояк, как откровение.
— То есть окопы нужно рыть в несколько рядов? — уточняет штабист.
— Разумеется. На случай отвода войск нужно иметь заранее подготовленные позиции. А еще нужно продумать подвоз боеприпасов. Чтоб делать это не на открытой местности под огнем противника.
— Подвоз боеприпасов? Так мы уже подвезли…
— Да? И на сколько часов активного боя хватит того, что вы УЖЕ подвезли? Современная война — это не лихой наскок. Взятие укреплений может длиться днями и неделями.
— Я понял вас, граф, — Кнышский проникся, — Распоряжусь немедленно.
— Обязательно распорядитесь. Кирка да лопата — лучший друг солдата!
Нам пришлось отвлечься, потому что к штабной группе подбежал пыльный адъютант.
— Разрешите доложить, ваш бродие. Войска каханата пришли в движение. Отряд из тридцати голов под прикрытием броневика пытается занять вон ту высоту.
— От ведь, черт… опередили нас, — ругнулся штабист.
— Да уж. Вы были правы, граф. Место возле предка пусто не бывает.
— Ничего, — обнадеживаю присутствующих, — Это мы поправим. Лично выбью их оттуда к чертовой бабушке.
— Да разве можно так, граф? — обеспокоился Кнышский, — Вы же сами говорили, они только повода ждут.
— А теперь уже неважно. Войска они стянули. Повод найдется… а так я им устрою маленькую демонстрацию силы. Отхватят по мордасам. Пусть потом заново смелости набираются.
Не слушая новых
Добегаю до подножия холма. Вражеский броневик уже закатился на вершину. Выставил пушку в мою сторону. Страшный прям такой весь из себя. Каханатская пехота видит меня, торопливо и суетно занимает стрелковые позиции. Ну да, не ожидали, что кто-то побежит отбивать бесхозный холм, вроде ж еще полчаса назад он был нафиг никому не нужен.
Каханатцы вразнобой открыли пальбу без всякого намерения в меня попасть, только отпугнуть. Собственно, с такого расстояния попасть нереально. А пушку броневика даже не расчехляют пока, что утверждает меня в исходной догадке. На серьезные боевые действия они не настроены. Ну… тем хуже для вас.
В техническом описании помповика указана прицельная дальность в девятьсот метров. Судя по системе наведения на шлеме до броневика даже меньше. Он стоит на горе на виду у всей округи как символ, как межевой столб, показывая, что место занято. Вот и пусть стоит, мимо такой большой железяки не промахнусь. Вскидываю карабин и прицеливаюсь.
Чувствую спиной, как впились в меня сотни глаз… не только с нашей стороны за мной наблюдают, из вражеского стана тоже. Беспокоит их одинокая фигура в приличном костюме. Уж больно неуместно здесь смотрится. А то, что неуместно, вызывает опасения.
Отдачи от выстрела почти не ощущаю. Зато эффект налицо. Заряд, видимо, пробил защиту двигателя, и заклинание огня сработало уже под условным капотом. Хороший апгрейд мне орк подогнал. Из щелей и отверстий тут же повалил дым и стали пробиваться языки пламени.
Открылся люк, наружу полез экипаж, как клопы из протравленного дивана. Нормально. Уделал броневик с одного выстрела. Для верности стреляю еще раз чуть выше, чтоб подпалить не только движок, но и кабину. Чтоб быть уверенным, эта груда металла восстановлению не подлежит.
Теперь пехота стреляет по мне без дураков и целится со всем тщанием. Ну-ну. Я могу их перестрелять с восьми сотен метров, но мне не нужны их жизни, мне нужно их позорное бегство.
— Ныр, припугни их так, чтобы драпали, сверкая пятками.
Волк помчался на холм огромными прыжками. Пехотинцы перестали стрелять в меня и перенесли огонь на волка… с тем же результатом… Ныр взбежал на холм и вцепился зубами в пушечный ствол на броневике. Еще один подгон от орка: челюсти-тиски.
Этого зрелища пехота не выдержала. Не стала дожидаться, когда волк дожует ствол, и пустилась в бегство. Гамлет некоторое время летел следом и отпускал колкости. Весело, конечно, получилось. Но у противника, полагаю, тоже свои маги имеются. Магов, понятное дело, против меня сейчас выставлять не будут. Придержат до более подходящего момента. Так что повода для эйфории быть не может. Исход войны будет решаться не сейчас.