Кротовский, сколько можно?
Шрифт:
— Не ожидал, что ты меня позовешь. Буквально же вчера встречались.
— Ну… так то было вчера. А сегодня ты лихо подвинул Горыныча… молодец, Кротовский, я тобой доволен. Кстати… тебе никто из богов с предложением не обращался?
— Обращался… предлагал немало кубоверов, если я перетащу его статую на алтарь.
— А ты?
— Отказался, само собой.
— Правильно сделал, что отказался… а имя свое этот бог случайно не назвал?
— Нет.
— Ну ничего… ничего… и такая инфа ценность имеет.
— А зачем тебе?
— Моей нет, — Крот поморщился, — На то он и пантеон, что представлен самыми сильными богами. Но тем ценнее любые сведения про верховных. На их уровне любой чих имеет далеко идущие последствия.
— Понимаю.
Даже на уровне глав государств шпионы охотятся за любыми, казалось бы, самыми незначительными мелочами. А тут верховные боги. Не удивлюсь, если Крот задорого загонит сведения про свару в пантеоне.
— Вот и молодец, что понимаешь, — Крот сложил пальцы в щепотку с явным намерением выкинуть меня из своей норы, но замер с ехидной усмешкой, — Кротовский, я тебя не узнаю… сейчас ты должен задать мучающий тебя вопрос…
— Какой вопрос?
— Не разочаровывай меня…
— Слушай, Крот. Я устал как собака. Может, подскажешь…
— Ты передвинул статую Горыныча… и… ты должен задаться вопросом…
— А, точно… Баклажан как-то связан с Горынычем? Я имею ввиду, откатчик времени, который Белкину украл.
— Я понял, кто такой Баклажан… — Крот хмыкнул, — Вопрос не совсем тот, но… ладно, расскажу, особой тайны в этом нет… это довольно старая раса синекожих существ… и довольно странная раса. Эти Баклажаны, как ты их называешь, почти не развились технологически… даже не освоили простейших орудий… даже одежды никакой не носят.
— Типа как снежные человеки?
— Типа того. Зато эти Баклажаны научились использовать накатывающую силу времени…
— Чего они научились?
— Ну, представь временной поток.
— Ну, представил, — отвечаю не очень уверенно.
— Ну вот. Баклажаны не плывут в этом потоке, как все остальные существа вселенной, а скользят на волне времени, словно серфингисты.
— И что им это дает?
— То, что они опережают остальных. Это дает определенные преимущества. Что для нас с тобой неизвестное будущее, для них уже настоящее или даже прошедшее.
— Согласен, преимущество неслабое. Сам убедился… ну а как это связывает их с Горынычем?
— Вот этого я не знаю. Возможно, у них общие цели.
— Общие цели у Баклажанов с Горынычем?
— Ага.
— Это какие?
— Ну, все стремятся к вершине мирового древа.
— Знаешь, Крот. Чем дальше ты объясняешь, тем меньше я понимаю. С какого перепуга все стремятся к вершине мирового древа? Там медом намазано?
— Можно и так сказать, — усмехается Крот, — Там самые легкие райские миры. Все хотят попасть в рай. Не только люди… Баклажаны и боги не исключение.
— Так… ты мне скажи, Баклажаны в сговоре с Горынычем?
—
— И какой практический вывод я могу из этого сделать?
— Вывод очень простой, Кротовский, мог и сам догадаться. Недостаточно просто убрать статую Горыныча с алтаря. Надо поставить храм «на нейтралку»
— Крот, объясни толком.
— Ты должен еще раз придти в храм и провести обряд, закрывающий доступ к алтарю.
— Так, а почему мне этого еще в храме другие боги не посоветовали? Они вроде в этом заинтересованы.
— Боги жадные. Любой храм приносит им очки веры.
— Ну, блин, нормально. Ты хочешь, чтоб меня возненавидели все боги пантеона?
— Ой, да ладно, — Крот отмахнулся и сморщился, — Я не предлагаю уничтожать храм. Просто заблокируешь на неопределенное время.
— Ну хорошо, что я должен сделать?
— Тебе понадобится черный макр. Не обязательно очень крупный. Положи его на алтарь и провозгласи временный нейтралитет храма.
— Понял. Сделаю…
На этот раз Крот не стал сдерживаться, щелкнул пальцами, как кастаньетами. Громко так, гад, щелкнул. Меня из его норы будто ветром сдуло. Шутник, блин… добрался до спальни и перед тем, как упасть лицом на подушку, отключил звук на мобиле. До утра потерпят.
Как ни странно, за ночь ничего страшного не случилось. Мне дали спокойно проснуться, спокойно умыться и даже спокойно позавтракать без нервотрепки. Зато после завтрака Анюта пришла в кабинет с финансовым отчетом. Не представлял, что на подготовку к войне требуется такая прорва денег. А ведь война еще не началась.
— Сережка, даже с учетом того, что патроны мы изготавливаем на своем производстве, закупка всего необходимого съедает слишком много средств. Мы так разоримся. Что делать?
— А что тут поделаешь… останавливать производство нельзя. И Тульские карабины надо еще докупать. Их нужны не сотни, а тысячи.
— Да где мы столько денег возьмем? — Анюта выудила из папочки листок с расчетами, — Наши расходы существенно превышают доходы. Пришлось запустить руку в резервы, но резервы тоже не бесконечные.
— Понятно, что не бесконечные… идеи есть?
— Можно попробовать занять у купечества. Поговори с Милой. Она как раз в приемной дожидается. Ждет согласования по речному казино.
— Зови Милу, — вздыхаю, — Но что-то я сильно сомневаюсь, что Мила даст денег на войну.
Когда появляется Мила, ее рыжая грива сразу становится центром внимания и чуть не центром мироздания… как ночной костер в степи во время привала. Волей-неволей все взгляды сосредотачиваются на источнике тепла и света.
Анюте пришлось двигаться вместе со стулом. Мне пришлось выходить из-за стола, чтобы встретить, чмокнуть в подставленную щечку, усадить, предложить чай, кофе…
— Кротовский, — заговорила Мила, устроившись, — Долго ты собираешься меня мурыжить бюрократическими проволочками?