Кровь Асахейма
Шрифт:
Наметанным взглядом старый Волк оценил повреждения, и на его лице показалась гримаса отвращения.
— Как они это делают? — спросил он сам себя. — Они видеть-то едва могут, еле дышат, а вместо рук у них щупальца. Как они на курок нажимать ухитряются, не то что попадать?
После битвы в космосе спуск в атмосферу Рас Шакех оказался не из легких. Системы горели одна за другой, постепенно отключая все летные приборы, так что под конец штурмовой корабль стал немногим более чем планирующей грудой обломков. К моменту посадки «Вуоко» был скорее мертв,
— Эта штука еще полетит?
Ёрундур обернулся и увидел подходящего Хафлои. Лицо Кровавого Когтя представляло собой сплошь затянувшиеся порезы и воспаленную плоть. Даже его улучшенное тело с трудом справлялось с полученной ядовитой раной. Краткое пребывание в вакууме тоже не способствовало скорейшему исцелению.
Но заживало все неплохо. Гуннлаугур был прав — щенок оказался крепким.
— Нет, не полетит, — ответил Ёрундур, поворачиваясь обратно к жалкой куче хлама на площадке. — Я видел местных ремонтных сервиторов и то, что они умеют. Мы с тем же успехом могли бы начать строить новый корабль с нуля.
Хафлои подошел ближе и осмотрел длинные борта «Громового ястреба».
— Не так уж плохо выглядит, — заметил он.
Ёрундур рассмеялся своим обычным злобным и хриплым смехом.
— Отлично, — сказал он. — Тогда попробуй на нем полетать.
— Я бы мог, — ощетинился Хафлои, выставив вперед подбородок, покрытый коркой струпьев.
Ёрундур фыркнул. Это был мрачный звук, который резко оборвался.
— Слушай, ты, — произнес он, ткнув кулаком в грудь Хафлои. — Не смей трогать корабль. Даже приближаться к нему не вздумай. Сам Гуннлаугур не посмеет взять его, не посоветовавшись со мной.
Хафлои на какую-то секунду казался потрясенным, а затем рассмеялся.
— Ты серьезно? — спросил он. — Думаешь, я собрался драться с тобой за этот кусок хлама?
Ёрундур нахмурился.
— Он не в лучшей форме, — сказал старый Волк. — Корабль не был готов к полету.
Хафлои снова посмотрел на «Громового ястреба».
— Мы все еще смогли бы его использовать, — сказал он задумчиво. — Подними эту штуку в воздух, и мы устроим бойню. Ты ведь знаешь, что у врага нет авиации?
Ёрундур закатил глаза.
— Ага. Может, тогда ты мне скажешь, где найти новую цепь привода, корпуса для маневровых двигателей и новые тормозные установки?
Хафлои не заглотил наживку.
— Я видел, как их чинят в полевых условиях. А в городе есть заводы.
— На которых работают идиоты.
— Откуда ты знаешь? Мы же только что прилетели.
Ёрундур покачал головой. Присутствие Хафлои раздражало. Щенок был молодым, исполненным уверенности и оптимизма, как и любой в его возрасте. Он пробыл в стае буквально пару минут и уже раздавал советы.
Вел ли себя так когда-то сам Ёрундур? Если и да, то это было сотни лет назад. Сложно вспомнить.
— И вообще, почему тебя это так интересует? — раздраженно спросил Ёрундур, подходя к передней паре крыльев и проводя рукой по разбитой поверхности. — Ты будешь с остальными на фронте орать и верещать, прямо
Хафлои ухмыльнулся.
— Может быть, — сказал он, следуя за Ёрундуром. — Или я буду здесь, с тобой в кабине, стрелять из главного орудия.
— А сможешь? — фыркнул Ёрундур.
— Меня учили.
Ёрундур одарил Кровавого Когтя презрительным взглядом.
— Учеба — это одно. Если сможешь целиться, когда корабль разлетается под вражеским огнем на кусочки, воздух горит, твоя умирающая команда вопит тебе в ухо, а по груди и рукам у тебя течет кровь, тогда я скажу, что впечатлен.
Старый Волк похлопал по шасси «Вуоко».
— Этот корабль убивал титанов, — гордо сказал он. — Титанов. Не учи меня заботиться о нем. Я буду чинить его, даже если мне лично придется перепрограммировать всех сервиторов.
— И тогда я на нем полечу, — кивнул Хафлои.
Несмотря на усердные попытки сдержаться, Ёрундур расхохотался в голос.
— Скитья, нет, парень, не полетишь.
Он поднял взгляд и посмотрел на кабину. Металл вокруг панелей бронестекла растрескался. Он знал, что большая часть приборов сгорела, а дух машины превратился в едва различимый сигнал, прячущийся в системе автоматического управления.
— Должно случиться чудо, чтобы мы успели подготовить корабль за оставшееся время, — сказал он. — Настоящее чудо. И поверь мне, хоть в этом месте и есть куча святых и ангелов, я уже слишком стар, чтобы верить в чудеса.
Хафлои улыбнулся.
— Ты, может, и стар, — сказал он голосом, полным надменности, самонадеянности и вызова, таким, каким он и должен быть. — А я — нет.
Глава одиннадцатая
Бальдр не знал, куда его унесли ноги. «Подальше» было лучшим определением, и оно вполне его устраивало. Головная боль, стучавшая по вискам со времени битвы с чумным кораблем, стала настоящей проблемой.
Недостаток сна только усугубил ее. Космодесантник мог долго обходиться без сна, а с помощью каталептического узла — и того больше. Но этот опыт нельзя было назвать приятным. Спустя какое-то время симптомы недосыпания начинали проявляться так же, как и у простых смертных. Нечеткость восприятия, тяжесть в конечностях, замедленная реакция и заторможенное мышление.
Ему нужен был отдых. После выхода из варпа Бальдру не стало легче, как он надеялся. Возможно, со временем все придет в норму, но от сухого и горячего воздуха Рас Шакех становилось только хуже. Солнце было слишком ярким, его лучи неприятно контрастировали с темным ландшафтом, блестели на стекле и металле.
Поэтому он спустился вниз, глубоко в недра Галикона. В помещениях под помпезными публичными залами было темнее и прохладнее. Тусклый свет немногочисленных светильников не мог разогнать глубокие тени, скапливающиеся в углах коридоров. В этом месте кругом были люди: чиновники в мантиях, Сестры Битвы, спешащие с поручениями, гвардейцы. Внизу встречных стало намного меньше.