Кровь черного мага 1

Мне всегда везло с родственниками. Чего только стоила моя тетка, старая ведьма Цецилия. Но иметь кузена оборотня, мне показалось, это уже перебор. Точнее показалось в тот момент, когда Финбарр схватил меня за горло и потащил на край крыши полуразрушенного донжона.

— Как ты мог, Харди! — рычал он в бешенстве. — Как ты мог так поступить со мной? Я думал…

От возмущения у него не нашлось слов. Вокруг разлился жуткий вой, от которого меня продрало морозом. Но это выл не Финбарр, а банши, принадлежавшая нашему роду. Интересно, кому на этот

Я вцепился в руку кузена, пытаясь ослабить его хватку и упираясь ногами в неровности старой каменной площадки. Но эффекта от сопротивления не было никакого.

Финбарр дотащил меня до того места, где чернел провал и где зубцы башни давно разрушились. Внизу, метрах в тридцати под отвесной стеной замка, принадлежавшего нашему дяде, находилось нагромождение камней.

Над нами в черном ночном небе громыхнуло. Очередная вспышка молнии отразилась в полных ярости желтых глазах оборотня. Еще через миг под ногами ощутилась пустота.

— Я думал мы друзья, Харди, а ты ублюдок, каких еще поискать! — с презрением произнес Финбарр.

К сожалению возразить я ничего не мог, придушенный его ручищей. И сам же виноват, что хватка у него теперь железная. Моя задумка сделать кузена настолько сильным, что он мог бы порвать любого мага до того как тот начнет кастовать заклятия, обернулась против меня самого. Я захрипел, пытаясь выдавить хоть слово. В глазах стало темнеть от нехватки воздуха и теперь я почти не различал очертания руин, проступающих в чернильной ночной темноте в свете молний. Пальцы соскользнули с руки оборотня.

Жаль, что он не напал на меня в облике волка и не вцепился зубами. Попробовав мою кровь на вкус, он очень бы пожалел. Точнее, даже пожалеть бы не успел. Ну и я тоже хорош — недооценил его. Кузен, сильный, высокий и атлетичный имел характер кроткого ягненка. И до меня только сейчас дошло, в какую моральную пропасть я его толкнул. И что сейчас он действительно готов убить меня. Вот черт!

— Будь ты проклят, Харди, — прорычал Финбарр и швырнул меня во тьму.

Я падал с какой-то невероятной высоты. Что было внизу — не разобрать, то ли черные скалы, то ли всего лишь отражение гор в ночной спокойной воде озера. Ледяной воздух обжигал щеки так, словно с них сдирали кожу. Было больно дышать. Воздух проникал в легкие и казалось, что там он превращается в куски льда.

Я сел в постели задыхаясь. Вытер мокрый лоб. Опять этот проклятый сон… Комнату заливал сумеречный свет. В окно хлестал ливень, а в дверь настойчиво колотили.

— Эгихард! У тебя все в порядке? Эгихард?! — послышался малоприятный голос тети.

Следом я услышал короткое заклинание, ключ повернулся сам собой в замочной скважине и дверь распахнулась.

Увидев меня, тетушка Цецилия застыла на пороге. На вид ей было лет под шестьдесят. Высокая, сухая и прямая как жердь. С черными как вороново крыло волосами. Специально красила для образа, являясь в действительности платиновой блондинкой. Стоит теперь, прожигая меня серым как Ваттовое море взглядом.

— Это моя комната, — мрачно глядя на ведьму, произнес я. — Кто вам позволил ко мне вырваться?

— Я стучу уже десять минут…

— И? Я у себя дома, — я все-таки разглядел тревогу во взгляде опекунши. — Что

— Кто-то из младших сказал, что дамбу прорвало и что Геркулес взбесился, а за вожаком — весь табун.

— Герке взбесился? С чего бы?

Тётя пожала плечами и добавила:

— Но у тебя еще совершеннолетие скоро, Эгихард…

— Скоро? Вы забыли когда?

Цецилия разгладила складки на юбке черного длинного платья, посмотрела на меня сквозь прищуренные глаза.

— Мы с тобой это уже обсуждали, Эгихард. То, что случилось девять лет назад… те, кто убил твою семью…

— Да, они как раз ждали девять лет, чтобы прийти и добить меня. Кому нужен маг, не умеющий колдовать? К дьяволу вашу паранойю.

Цецилия посмотрела на меня с неодобрением.

— Слишком много вопросов осталось из-за случившегося, — сказала Цецилия и добавила примирительно. — И я уже объясняла. Твое обучение не завершилось. А магии нужно время. Уверена, она проявится. И не важно когда. Сейчас или когда твои волосы поседеют от старости.

— Да я от вас скорее поседею, — произнес я и выбрался из постели.

Глянул в окно — там всё потонуло в серой дождливой мгле.

— Сам проверишь или мне из младших кого-то послать? — спросила Цецилия.

— Сам. Если там действительно наводнение, надо табун собрать и перегнать в верхнее пастбище. А Геркулес только меня слушает. Который, кстати, час?

— Уже давно за полдень.

С этими словами тётя исчезла с моего порога, будто ее и не было. Я стащил пижаму, умылся и, хмурясь, принялся одеваться. Слова Цецилии о событиях девятилетней давности окончательно испортили настроение. Я не помнил практически ничего, что происходило до момента, когда мою семью убили. Да и что случилось в тот проклятый день, я тоже помнил очень смутно. Всего несколько обрывочных образов. Огонь, крики, лица убитых родителей… Как призраки, воспоминания просачивались в сны, но ответов о случившемся не приносили.

Я поежился. В доме было холодно. Видимо кто-то из младших приемышей Цецилии не уследил за отоплением и дом очень быстро остыл, учитывая, что сейчас, в конце октября, лили непрерывные дожди и дули пронизывающие ветра. Я еще раз взглянул на окно и надел вместо ботинок болотные сапоги, стянул с вешалки куртку, а следом черный длинный дождевик.

В комнату заглянула взлохмаченная голова.

— Эги, доброе утро…

Я хмуро посмотрел на девушку. Она, увидев, что я не в настроении, улыбнулась, провела рукой по соломенного цвета волосам, приглаживая их, потом, расстегнув верхнюю пуговку, стащила с плеча ночную рубашку.

— Алике, не сейчас.

— Я слышала про дамбу. Но если бы это было так, твоя тётушка Цилли уже кричала бы на весь дом. И всех бы туда погнала.

Я увидел, как она расстегнула вторую пуговку, потом третью. Выдохнул сквозь зубы. Грудь у Алике была как у девушек с плакатов, рекламирующих Октоберфест. Она между тем зашла в комнату, закрыла дверь. Ее ночная рубашка соскользнула на пол.

— Давай по-быстрому, — шепнула она мне на ухо, обняв за шею.

— По-быстрому? С тобой? — я недоверчиво хмыкнул, обняв ее одной рукой. В другой я всё ещё держал куртку с дождевиком. — Сегодня что, Луна не в том знаке?