Кровь черного мага 2

Гарднер Эрик

— Эгихард?

Я обернулся и увидел стоящую неподалеку Маделиф. На ногах ее были резиновые сапоги, а сама она улыбалась.

— Мне уже рассказали про бочку.

— Находите это забавным? — поинтересовался я.

— Да. В отличие от Ульриха, который лишился многолетнего запаса и, как я поняла, любимого сорта вина.

Я только развел руками.

— Зато я поймал нападавших на замок магов. Не всех, конечно, но часть.

— Самонадеянные идиоты.

— Я бы не торопился с выводами. Кто-то из них — да. Но не все. Вы же

не думаете, что все так просто.

Маделиф посерьезнела.

— Ты что-то еще выяснил?

— Пока нет. Но если маги все-таки не потонули в вине, нам будет о чем их спросить. Кстати, у вас не найдется отрезвляющего зелья для Финбарра?

— Нет. Есть заклинание, но у него побочный эффект, жуткая головная боль. Чтобы больше неповадно было.

Я посмотрел в раздумье на Финбарра.

— Нет, пожалуй, не надо. Барри мне нужен в нормальной форме.

Я ударил его несколько раз по щекам. Кузен распахнул глаза и я вздернул его на ноги.

— Пошли, Барри, надо привести нас обоих в порядок.

Я закинул его руку к себе на шею. С другой стороны кузена неожиданно встала Маделиф.

— Не жалко вам светлый костюм? — поинтересовался я.

— Ничего. Есть куда более важные дела, чем беспокойство о костюме, — отозвалась она.

— А где Карлфрид? Он на роль помощника сгодился бы куда больше.

— Я попросила остаться его с Теей и присмотреть за ней.

Я на это ничего не сказал. Несколько минут мы шли в молчании, таща Финбарра. У него время от времени закрывались глаза и он начинал дремать, но потом мотал головой, пытаясь взбодриться.

— Ты почему тогда ушел, Эгихард? — нарушила молчание Маделиф, я не ответил и она тогда осторожно добавила: — Ульрих сказал, что ему показалось, что тебя это сильно потрясло…

— А вас бы не потрясло? — зло огрызнулся я. — Простите.

— Ты тоже прости. Но ты поговоришь с Теей?

— Да. Но не сейчас. Для Барри попросите у нее рецепт отрезвляющего зелья, если она нормально себя чувствует.

— Хорошо.

Финбарр тяжело вздохнул.

— Зачем вы ругаетесь? — пробурчал он. — Слушать это невыносимо.

— Невыносимо — это тащить тебя, кузен, — процедил я сквозь зубы.

— Не надо ругаться с таком обаятельной женщиной, — пробасил Финбарр. — Она такая теплая, уютная и мягкая…

Я покосился на него — определение для Маделиф прозвучало очень странно, хотя может нормально с точки зрения оборотня.

— Эгихард, твой кузен позволил себе неприличное, — сказала Маделиф.

Я едва успел заметить что лапища Финбарра лежала на ее ягодицах. Маделиф, резко освободившись, залепила Финбарру звонкую пощечину, а следом прочла заклинание.

Финбарр взвыл, словно его обожгло и, морщась, от боли схватился за голову. И при этом мгновенно протрезвев.

— Да, пожалуй надо было вам это сразу сделать. Барри, извинись.

— За что? — просипел он через силу. — Великая Луна, как же больно! Что это?

— Это, похмелье, — сообщила Маделиф.

—

У оборотней не бывает.

— Ты стал первым, у кого оно есть, — Маделиф смотрела на него недобрым взглядом.

— Харди! — мне показалось, что Финбарр разрыдается. — Сделай что-нибудь!

— Извинись и возможно госпожа Халевейн над тобой смилуется.

— Да за что извиниться-то?

Мы с Маделиф неодобрительно покачали головами. Волшебница развернулась и пошла прочь в испачканном вином костюме.

— Потом расскажу, за что, — шепнул я ему. — Ну или ты потом сам вспомнишь. Просто извинись.

— Прошу прощения, госпожа Халевейн, — пробасил Финбарр.

Она на миг обернулась, глянув на Финбарра, кивнула и пошла дальше.

Мы наконец вышли в сухой туннель, докуда винная река дотечь не успела. Снова начался подъем и мы наконец, преодолев длинную лестницу, выбрались из подземелья. На входе ожидало несколько магов. Они уставились на нас, но тут же переключили свое внимание на Ульриха, поднимавшегося вслед за нами по лестнице. Его коллеги вели плененных магов. Из тридцати уцелело похоже не больше десяти, в том числе и белоголовый соратник Энгуса О’Шэнана.

Мы остановились, чтобы дождаться, когда все они выберутся из подземелья.

— Вы как? — спросил Ульрих. — Я бы немедля приступил к допросу пленников.

— А мы с большим удовольствием привели бы себя в порядок и отдохнули бы, — заметил я. — Сейчас вы спокойно обойдетесь без меня. Завтра обязательно присоединюсь.

— Хорошо, — Ульрих кивнул. — Но если выяснится что-то важное, я вынужден буду разбудить вас среди ночи, господин Райнер-Наэр.

Они зашаги прочь.

Маделиф посмотрела на нас с Финбарром.

— Доброй ночи, Эгихард. Финбарр.

Кивнув нам, она направилась вслед за магами Ульриха.

— Так что я сделал, Харди? На ногу что ли ей наступил? — буркнул кузен, все еще морщась от боли.

— Пожалуй, тебе все же лучше не знать. Пойдем уже, а то от вина ко мне уже одежда приклеилась. В душ — и спать.

Мы дошли до гостевого крыла. В коридоре дежурили три мага. Увидев нас, они вручили нам с Финбарром ключи от комнат.

— Вашу одежду приведут в порядок кобольды, — попутно сообщили нам. — Просто бросьте ее в корзину для белья.

— Интересно, в моем замке такие найдутся? Не видел там, Барри?

— Вроде нет.

— Надо завести. До завтра.

— А как же моя головная боль? Сколько ее еще терпеть?

Я пожал плечами.

— Загляни к Тее, возможно она тебе поможет, — я указал на дверь. — Заодно узнай, кто побывал в ее комнате, кто мог бы ее отравить.

— Ты не пойдешь?

— Нет.

Я вошел в свою комнату и захлопнул дверь,чувствуя себя странно. Я никогда ничего не боялся, но тут вдруг появилось что-то похожее на страх. Внутри поселилось странное опасение, что стоит мне снова встретиться с Теей, дотронуться до девушки — и жизнь ее вновь покинет.