Кровь черного мага 3
Шрифт:
— Ты помнишь, зачем меня искала? — я вглядывался в ее лицо.
— Я соскучилась…
— Ты привела суккуба и пятерых вампирш, которые хотели меня убить, — сказал я. — Не слышала, что говорила твоя опытная «подруга»? Или ты была не в себе?
— Слышала… И я была не в себе, да, — она покивала, неотрывно смотря на меня. — Всё не могла понять, что со мной происходит. Словно какое-то наваждение… Но я знала, что они тебе ничего не смогут сделать.
Трясясь, она выдавила из себя улыбку.
— Знала?
— Скорее чувствовала.
Я хмуро смотрел
— А ты знала, что она сделала тебя суккубом? И что ты уже много раз пыталась меня убить, Гретке? Знаешь, что происходит с теми, кто хочет меня прикончить? Ты только что видела.
На лице Маргарете отразился самый искренний ужас.
— Это невозможно. Мне и в голову никогда бы не пришло причинять тебе вред… Харди, пожалуйста… — до нее наконец дошло.
— По своей воле или нет, но ты пыталась меня убить, Гретке, — мрачно сообщил я, делая к ней последний шаг. — Мне жаль.
Капающая с руки кровь пролетела перед самым ее носом. В этот миг распахнулась дверь и за своей спиной я услышал испуганный возглас.
— Ваша Светлость?! — воскликнул Ноткер.
— Эгихард, что тут произошло? — услышал я следом встревоженный голос Цецилия. — Маделиф только что звонила, сообщила, что…
Я сделал шаг в сторону, открыв их взорам Маргарете, и обернулся в сторону застывших на пороге тети и кобольда.
— Твоя постель в крови… Чьей? Что случилось? — спросила Цецилия.
— Это моя кровь. Так что поаккуратнее тут. Маргарете пришла не одна: с ней была еще одна суккуб и пять вампирш. Ноткер, проверь с людьми в Хоэцоллерне все в порядке?
— Один миг, Ваша Светлость! — кобольд исчез.
Цецилия между тем оглядывала девушку.
— Это герцогиня? Не вижу ауры суккуба.
— Потому что я убил ту, которая обратила Маргарете в себе подобную. Не знал, что будет такой освобождающий эффект для не прошедшего до конца инициацию суккуба.
— Надо сообщить Маделиф.
— Не надо, — жестко сказал я.
— Эгихард? — тетушка от удивления даже приподняла брови.
Я, хмурясь, стащил одеяло и простынь, залитые моей кровью, вытер ими кровь на себе и несколько пятен на полу и бросил в камин. После этого посмотрел на тетушку.
— Ты хочешь избавиться от нее? — едва слышно произнесла Цецилия. — Не стоит.
— Не стоит? Будь на моем месте кто-то другой, она бы его давно уже убила, выпив жизненные силы.
— Но ты ведь знаешь, что ей подобное не по силам и, если я правильно поняла, она делала это неосознанно. К тому же, она больше не суккуб. Мой совет — девушку не трогай. Она не пробужденная темная, ее можно будет обучить.
Я в мрачной задумчивости молчал. Вернулся Ноткер, уставился на догорающее белье в камине, потом посмотрел на меня.
— В замке все спокойно, Ваша Светлость. Из людей никто не пострадал. Осмотрел каждого лично, — сообщил он.
— Вот и хорошо. Присмотрите пока за ней, пока я приведу себя в порядок, — я кивнув в сторону Маргарете, направился в ванную смывать с себя кровь.
Быстро приняв душ, я осмотрел себя. Но все раны затянулись и от них не осталось и следа. Надев халат,
— Бедняжке тоже не помешало бы принять душ и лечь в постель.
— Угу. В мою?
— Она ведь твоя супруга, — в голосе Цецилии я услышал чуть ядовитые нотки.
— Знаете, тетушка, у меня сейчас только одно желание, — заметил я. — Так что если вы так переживаете за ее… состояние, уведите Маргарете подальше от меня. И вообще, послезавтра тяжелый день, мне надо выспаться, а не забивать голову дурацкими проблемами. У вас пять минут, чтобы закончить тут, а я — спать.
Чувствуя, что совсем засыпаю, я забрался в постель, уже заново застеленную Ноткером, слыша сквозь дрему, как что-то тихо шепчет Маргарете Цецилия. Еще через несколько секунд меня вырубило окончательно.
Утром я проснулся от того, что в стекла заколотил град. Потом непогода резко закончилась и через витражи пробилось солнце, раскрашивая комнату ярким геометрическим узором.
— Ноткер, завтрак через двадцать минут, — приказал я. — Завтракать буду у себя.
— Будет сделано, Ваша Светлость! — сказал появившийся кобольд и тут же снова исчез.
Я принял душ, оделся, вышел в столовую. Столе уже был накрыт. Ноткер, увидев, что меня все устраивает, приоткрыл створку окна, запуская внутрь свежий воздух и яркий утренний свет. Уселся на подоконнике на солнце и, стащив свой ошейник, принялся его полировать, любуясь блеском золота и жмуря от удовольствия глаза. Потом, почувствовав мой взгляд, вздрогнул и посмотрел на меня. Волосы у кобольда встали дыбом.
— Ух ты, — произнес я. — Я думал такая реакция на меня только у моего кузена. Что ты увидел?
— Ваша Светлость… — кобольд побледнел.
— Говори правду, не бойся.
— Всего лишь вашу сущность… когда вы так улыбаетесь и смотрите, я вижу дракона. Который ради своей цели готов… разорвать любого. Простите.
— Знаешь, в чем сходство между гномами, цвергами, кобольдами и драконами? — спросил я.
Ноткер перевел взгляд на свой ошейник.
— Любовь к золоту… Оно порабощает нас всех. Хотя вы к нему, как мне показалось, довольно равнодушны.
— И в этом между нами разница. Золото для меня всего лишь метафора.
— Метафора для чего?
— Власти.
Я вернулся к завтраку, переключив своей внимание с кобольда на рыцарские доспехи. Подумал, что надо доработать заклятия, наложенные мной когда-то на рыцарей исключительно ради развлечения. Сделаю из них охранников, которые в следующий раз порубят непрошеных гостей в капусту. Хотя, с другой стороны, тогда я не успею узнать, кто ко мне пожаловал. Мысли об охранных заклятиях вдруг приняли совсем другой оборот.