Кровь черного мага 4
Шрифт:
— Отвратительная смерть, — тихо произнес Финбарр. — Черт, как Ленели всё это снимала и ее не стошнило?
— Принц — холерик и психически неуравновешенный, было бы странно, если бы он умер тихо и без всего этого, — я только пожал плечами и глянул на кузена. — Несмотря на всё то, что я только что сказал твоей жене — она профессионал, Барри. Думаю, она еще и не такое бы сняла и даже не поморщилась.
— Ну, знаешь ли… — начал было протестовать Финбарр, но в сомнении замолчал.
Дальше атака полицией магов, выхваченные из полутьмы наши
Мой взгляд скользнул с фотографий дальше, на ладони Маделиф, которыми она упиралась в стол. Увидел, как чуть подрагивают кончики ее пальцев, поднял на нее взгляд, изучая эмоции волшебницы. Но ничего не сказал и вернулся обратно к фотографиям. Прибежала Ленели, осторожно подошла к нам и протянула мне три коробочки с негативами.
— Вот, Ваша Светлость, — тихо сказала она.
— Спасибо.
Я сгреб фото в стопку, подошел к камину и швырнул их туда. По залу пополз чуть едкий запах сгоравшей фотобумаги. С негативом я помедлил. Глянул еще раз на Ленели с Маделиф и, развернув пленку, стал изучать кадры. Просмотрев все три ленты, я подошел к волшебнице.
— И зачем вам мои фотографии? — тихо спросил я, не сводя с нее взгляда. — Какое-то дополнение к психологическому портрету, который вы сделали? Мне кажется, вы меня живьем достаточно часто видите, чтобы нуждаться в фото. Отдайте.
Маделиф вытянула из внутреннего кармана пиджака тоненькую стопку, в которой оказалось с десяток снимков — те, которые были на негативах, но которые я не видел среди только что сожженых фотографий.
— Вильгельм не сам умер, Ваша Светлость, — так же тихо ответила Маделиф. — Вы ему «помогли».
Я мельком глянул на фотографии.
— Вы уверены? На фото прекрасно видно, что я не колдовал.
Маделиф указала на один из снимков.
— Это вы в тот момент, когда принц умирал. На вашем лице нет ни малейшего удивления. Вы прекрасно знали что происходит и просто ждали, когда все закончится.
— Даже если вы правы, ублюдок получил то, что заслуживал, и жалеть его, а меня упрекать — не за что, — заметил я и нахмурился. — К чему это всё?
— Только два вида существ могут забирать жизни людей, не используя заклинания, — произнесла она.
Я уставился на Маделиф и негромко рассмеялся.
— Как вам такое в голову пришло? — спросил я. — Хотя конечно, мой отец вполне мог перелить мне кровь и некроманта и даже суккуба, однако, это не делает меня одним из них. И вы это прекрасно знаете.
Маделиф смотрела на меня, поджав губы. Я неодобрительно качнул головой, а потом склонился к ее уху и прошептал:
— Хорошо, это я убил этого чертового принца. И с помощью заклинания. Вам теперь легче от этого стало?
— Но…
— Научился делать это незаметно для остальных. Это сложно и требует концентрации. Так что вряд ли я часто буду пользоваться подобным
Я шагнул к огню и бросил туда негативы. Огонь зачадил, распространяя химический запах.
— Пару оставьте, — Маделиф подошла ко мне, извлекла и тонкой стопки пару фото, показала мне. — Вам они никакого вреда не нанесут.
Одно фото было то самое, о котором говорила Маделиф, сделанное в момент смерти Вильгельма. А второе… На нем Ленели сняла меня максимально крупным планом. Фото было все в «зернах» и не слишком четкое, но на нем, словно почувствовав взгляд, я смотрел прямиком в объектив. И ничего особенного в этих двух фотографиях не было. Я поглядел на Маделиф с недоумением.
— Не понимаю, зачем они вам, — я бросил последние фото в огонь, оставив те две фотографии в руках Маделиф.
— Спасибо, — Маделиф убрала их в карман пиджака.
— Надеюсь, вы мне когда-нибудь расскажете и я не буду ломать себе голову, — заметил я и прищурил глаза. — Мог бы вас в кое-чем заподозрить, если бы у вас точно не имелись более хорошие снимки меня, сделанные Ленели во Фризии на посвящении меня в герцоги.
Я увидел, как Маделиф вспыхнула и обратила на меня возмущенный взгляд.
— Ваша Светлость, мне кажется, нам пора посетить местное полицейское Управление, — произнесла она сдержанно.
— Да, пожалуй, — я шагнул к Ленели и сделал знак Финбарру отойти. — Госпожа Фогель, прошу прощения, что погорячился. Я уже сказал Барри, что вы сделали высокопрофессиональные фотографии. Повторяю то же самое вам лично.
— Спасибо, Ваша Светлость, — Ленели настороженно посмотрела на меня, но увидев, что я действительно больше не сержусь, улыбнулась.
— Вот и замечательно, — я подхватил ее руку, сжал чуть дрожащие пальцы и, наклонившись, чмокнул ее в заалевшую щеку. — А сейчас ваш фотоаппарат нам действительно понадобится в полицейском Управлении. Будем ждать вас внизу.
— Да, Ваша Светлость, я мигом.
Журналистку сдуло ветром, а на меня хмуро поглядел Финбарр.
— Харди, ты можешь так не делать? Ты очень смущаешь мою жену.
— Правда?
— Это не смешно. Да, я знаю, что ты опять скажешь, что предупреждал меня, но…
Финбарр взглянул на меня с обидой.
— Ты же знаешь, что я ее никогда не трону, Барри, — тихо ответил я и покосился в сторону Маделиф. — Просто у женщин всегда сложно просить прощения.
Кузен сморщил лоб, явно не понимая.
— Тебе есть за что что извиняться перед госпожой Халевейн?
— Понятия не имею. Я же не выяснил, зачем ей мои фото. Ладно, не забивай голову, — я хлопнул его по плечу и уже громко сказал. — Пойдемте.
Мы спустились вниз. У входа нас догнала Ленели с огромной сумкой для фотоаппарата. Финбарр сразу забрал ее у супруги и мы торопливо уселись в «Бронко»: на улице начал моросить дождь, а снова намокать у нас с Финбарром не было никакого желания. Да и, хотя я поколдовал над погодой в Кенигсберге, в городе по-прежнему ощущалась жуткая сырость.