Кровь Данов. Книга 2 из цикла «Хозяин Гор»
Шрифт:
«Только не сейчас!» – внутренне взмолился я, и нога послушно перестала дрожать. Хорошо хоть, не опорная!
Старший из братьев подбежал первым, замахиваясь из-за плеча, и первым получил короткий прямой в лицо. Удар вышел смазанным, и меня качнуло назад. Этим воспользовался второй нападающий, и достал меня по уху. В голове тут же зазвенело, но я уже сгруппировался и отступил, не дав возможности схватить меня или толкнуть. А отступая, быстренько отоварил и второго братца. Удар тоже получился так себе – ни корпус не довернул, ни кулак. Так, ткнул и все. Удар совсем не поставлен и не отработан.
«Заниматься, заниматься и еще раз заниматься!» – подумал я, глядя на то, как свора прихлебателей сделала шаг вперед. Вперед ко мне. Собираются навалиться всем скопом на обидчика покровителей. Придется ножичек доставать, а то затопчут.
– Назад! – громко раздалось у меня над ухом.
Я узнал голос Остаха. За шумом схватки я и не расслышал, как он подошел. Это и неудивительно – в голове до сих пор звенело от пропущенного удара, а ухо горело. Хорошо меня приложил мелкий рыжий паскудник!
– Я тебя велю выпороть на конюшне, козопас! – крикнул старший из братьев, прижимая руку к лицу. Под левым глазом у него наливался красным будущий фингал, грозящий вскоре расцвести ярким цветом. Знай наших!
– Ты как был дураком, так и остался, Гвинд! – раздался вдруг торжествующий девичий голос моей прежней собеседницы. – Перед тобой гость моего отца, Олтер, сын Рокона, наследник Дана Дорчариана, дубина!
Я повернулся и увидел девчонку, выбравшуюся из своего потайного убежища. Ее обвиняющий указательный палец уставился прямиком на братьев. Невдалеке стоял Остах, уперев руки в бока и покачиваясь с пятки на носок. Его внешний вид не обещал для меня ничего доброго. Пальцем он в меня не тыкал, но смотрел этак… Со значением. Йолташ и Барат, выскочив вслед за учителем из дома, стояли на крыльце, растерянные. А что им делать? Не бросаться же в детскую драку!
Переведя взгляд с меня на моих оппонентов, Остах громко сказал на дорча.
– Драка! В первый же день! Даже вещи не успели перенести! – он повернулся, махнув мне рукой. – Идем в дом, наследничек!
Суровый тон меня не обманул. Я успел увидеть мелькнувшее в глазах дядьки веселье и торжество, тщательно им скрываемое. Или все-таки показалось?
Хоар. Где-то в горах рядом с Ойдеттой.
На душе у Хоара было тревожно. Он ехал верхом в седле, пустив шагом своего умного коня рядом с поскрипывающей повозкой Хродвига, щурился на солнце и думал. Щуриться на солнце и пребывать в своих мыслях – это было обычное состояние Хоара после Дела. После окончания Суда и завершения дела Хродвиг с Хоаром обычно молча ехали, думая каждый о своем – старик в повозке, а Хоар в седле. Этой негласной традиции было много лет. Но сегодня все было иначе, хоть и выглядело так, как и всегда.
Когда старик рухнул в тот злосчастный овраг, Хоар перепугался. Решил, что свершилось. Думал – пришел конец Главе Хранителей. Вроде бы не раз и не два обсуждали, что делать, если Старик не проснется. И Хоар был готов к такому. Но после падения в овраг Хродвиг своими словами все переиначил. Сказанное всё переворачивало вверх дном: прежние договоренности, прежние планы, прежние мечты.
– Сбереги
Хорошо, что хрипел Старик бессвязно. Хорошо, что его никто не расслышал. Разве что мальчишка. Но он не понял и не поймет. О том, что Старик сказал после, Хоар запретил себе даже думать. Хватит с него и того, что горы трещат…
Хоар поднял глаза к небу и посмотрел вдаль. За плечами белоснежных пиков на фоне неба Дорчариан клубился черный дым. Хоар не помнил, когда это началось – но вдруг, после очередного поворота дороги, он увидел эту зловещую тучу, и на душе стало муторно. Он помнил рассказы старика про чуму и сожженный Декурион.
Все должно быть по-другому! И Хродвиг – пошли ему Мать Предков сил! – пришел в себя, и пастухи нашлись… Сейчас они с Хранителем возвращались прежней дорогой в Ойдетту, где их обязательно ждал пир. Толстяк староста все-таки вернулся на поляну, и, увидев односельчан, даже принялся было командовать, пока не попался под горячую руку Хранителя. Хродвиг мигом укоротил его, отправив домой за телегами для раненых. Да и те из пропавших, кто не был ранен, так ослабели, что не скоро одолели бы путь обратно. Так что скоро к Гремящей поляне, как успели пастухи прозвать потаенное место, поднимется караван. Как бы половина села не прибежала с родней да домочадцами: встречать кормильцев, которых и не чаяли уже увидеть живыми.
Впрочем, это Хоара не касается. Дело завершено. Суд свершился. Почти. Старик явно что-то задумал по поводу этого имперского чудака, Аскода Гворфа. Задумал, но молчит. Велел инженеру выбрать лучшее из водяных колес, снять его и уложить в арбу. Лишний день провозились, пока все сделали. Ученый вдобавок пристроил и глиняные ульи на повозку. И сам на козлы сел, потому как боялся своих «драгоценных подруг» постороннему доверить. Как будто кто-то другой в здравом уме сел бы к этим пчелам! Они же злющие!
Хоар оглянулся. Аскод отпустил вожжи – мул меланхолично передвигал ноги – и наигрывал простенькую мелодию на своей свирели. Вот у кого все хорошо, и кого ничего не тревожит! За спиной ученого странной грудой возвышалось водяное колесо и детали механизмов к нему. Замыкали дорогу двое из охраны. Эти не дремали – встретились глазами с Хоаром и слегка поклонились. «Все тихо, все спокойно». В своих парнях Хоар уверен, недаром столько палок в свое время об их хребты обломал. Но Хродвиг… Что же у него на уме?
Колесо повозки, тихонько скрипнуло и перевалилось через ухаб. В голове всплыл безобидный детский стишок, который так любили кричать детишки всех горских сел вслед Главе Хранителей:
Скрип-скрип!
Дом на колесах скрипит,
Слышишь?
Скрип-скрип!
Правосудие не за горами!
Хоар подъехал чуть ближе и взглянул в открытое окно повозки. Старик о чем-то тихо говорил. Наследник уставился в открытое окно невидящим взглядом и внимательно слушал Хранителя, покусывая нижнюю губу. Деревенский дурачок опять забился в угол повозки.