Кровь Дезидерия
Шрифт:
Он не фокусируется на стратегии; он сражается неуклюже и без просчитанных движений, позволяя своему гневу поглощать его решения.
Он тычет своим мечом мне в живот, но я отскакиваю назад, приземляясь на неровный камень, который заставляет меня наклониться вперед. Движение позволяет его кулаку врезаться мне в лицо, врезавшись в челюсть. Я чувствую, как из моей губы начинает сочиться кровь. Я падаю на другую сторону комнаты, стряхивая белые пятна, танцующие перед моим взором.
— Иди сразись со мной, дочь.
Он
Я прыгаю вперед, сталкиваясь своим клинком с его, когда он искрит в полутемной комнате. Мы оба толкаемся друг на друга. Я чувствую, что его сила подавляет меня, поэтому я прикладываю последнюю силу своего веса, прежде чем отпрыгнуть назад. Он наклоняется вперед от неожиданного движения, его вес толкает его вперед. В тот же момент я поднимаю свой клинок. Его глаза встречаются с моими, когда он теряет контроль над своей опорой, наблюдая за выражением удовлетворения в моих глазах. Не раздумывая ни секунды, не позволяя ему сделать этот последний вздох, я со всей силы взмахиваю клинком, мои мышцы напрягаются от удара.
Мой меч соприкасается, когда я чувствую сопротивление кости, но через секунду его голова катится по полу. Его выпученные глаза остаются открытыми, когда его кровь проливается и окрашивает камень у меня под ногами. От меня не ускользает ирония того, что его кровь окрасила комнату, словно в знак последнего прощания.
— Шах и мат, — шепчу я душе, покидающей его тело, наблюдая, как тускнеют его глаза и замирает пульс.
В размытом движении комната исчезает, и я смотрю на холодное тело короля Орена, лежащее на черном песке. Крики и лязг стали о сталь привлекают мое внимание, поскольку все все еще бушуют друг против друга.
Кора сражается в меру своих возможностей, стоя спиной к Финну и Каю, пока они помогают ей: говорят, когда пригнуться, а когда выставить меч вперед. На ее лице проступает улыбка чистой гордости, когда она наблюдает, как Испорченный, которого она убила, превращается в пепел. Я смотрю, как они оба остаются рядом с ней, как защитный щит, пока они уничтожают одного Испорченного за раз. Падальщики все еще атакуют повсюду, срывая пульсирующие точки с шей каждого человека, мимо которого они проходят.
Я чувствую притяжение вдалеке и вижу Дрейвена, сражающегося сразу с тремя Испорченными, вонзающего свой клинок в грудь одному из них и легко поворачивающегося, чтобы увернуться от острых когтей других. Его тело движется такими мощными движениями, что у них нет ни единого шанса, когда он проводит лезвием по одному из них в центре, разрезая одного пополам. Отсюда я вижу, как его глаза продолжают бороться за то, чтобы измениться, сияние серебра борется за то, чтобы прорваться наружу. Но если он выпустит свою драконью сторону наружу, они разорвут его крылья, разорвав их на куски. В любом случае, для него было бы бесполезно пытаться летать, он может нести только
Я хочу броситься к нему. К своим друзьям. Но мной овладевает паника, когда я ищу свою мать, молясь, чтобы она все еще была жива. Я только что вернула ее. Я не могу потерять ее снова. Я не потеряю ее снова.
Мои глаза путешествуют по массе сталкивающихся тел, пока я, наконец, не нахожу ее. Она владеет мечом света, созданным из ядра силы, которое горит в ней, когда она отбивается от Падальщиков, которых продолжает насылать на нее Уиро, игра в мучения.
Я не думаю, я бегу.
Я бросаюсь к ней, нуждаясь в помощи, нуждаясь в ее защите.
Ее светящийся меч уничтожает зверей одним касанием, сжигая их в воздухе без необходимости пронзать их сердца.
Мои пятки впиваются в песок, когда я отталкиваюсь от него, размахивая руками, когда мой меч раскачивается взад-вперед в быстром движении. Я заставляю свои легкие не отставать, пока, наконец, не достигаю ее. Я протягиваю свое оружие, все еще истекающее алым, и пронзаю им сердце Падальщика, который прыгает на нее сзади.
Уиро сметает со своего пути еще больше солдат, когда они бросаются на него. Он скользит на несколько шагов ближе к нам, когда замечает меня. Эти черные впадины пригвождают меня взглядом, который обещает смерть. Пара его Падальщиков послушно остаются рядом с ним, крадутся рядом с ним при каждом движении, пока он продолжает командовать другими для атаки.
Он останавливается на приличном расстоянии и раздраженно качает головой.
— Похожи, как мать, так и дочь, — говорит он с фальшивым весельем в голосе. — Вы обе думали, что сможете сбежать из моего двора, когда покинули свои камеры, но даже после смерти этого не произойдет.
Его голова слегка опускается, придавая ему зловещий вид, когда жесткая ухмылка появляется в уголках его рта.
— Это заканчится сейчас. — Тон его голоса посылает волны беспокойства по моему телу и предупреждающий звоночек в голове. — Я верну свою силу, и этот мир будет под моим контролем.
Он взмахивает руками вперед, и порыв теней врывается в нас, разбрасывая нас в стороны, прежде чем у нас появляется шанс на защиту.
Мы восстанавливаем равновесие и стоим бок о бок, мы обе смотрим друг на друга. Моя мама хватает меня за руку и сжимает.
— Я люблю тебя.
Я кусаю губы, когда они начинают дрожать, сжимая ее руку в ответ.
— Я люблю тебя.
Мы киваем друг другу и готовимся, когда Уиро посылает к нам еще больше падальщиков. Упираясь своими темными лапами в песок, они разжимают губы и открывают рты, испытывая потребность сражаться и вгрызаться в плоть.
Один за другим, мы изнуряя себя, отбиваясь от них. Принимая удары, когда они врезаются в нас своими телами, только для того, чтобы мы работали как команда и пронзали их грудь. Сила моей матери убивает их намного быстрее, чем я могу одним мечом.