Кровь Дезидерия
Шрифт:
— Мама, — тихо говорю я, продолжая гладить рукой ее по голове.
Ее глаза сияют в ответ, когда она медленно просыпается, видя меня внутри камеры. Ее веки на мгновение подрагивают, когда усталость покидает их, но она просто смотрит на меня, как на сон, от которого она еще не проснулась.
— Мама? — Повторяю я, волнуясь, что она может сказать мне уйти без нее. Но этого никогда не случится.
Ее глаза светлеют, наконец-то она понимает, что я действительно так близка к ней. Я, в ее камере, и настоящая. Рыдание вырывается у нее, когда она смотрит на мою пустую
— Моя малышка. Я никогда не думала, что смогу снова обнять тебя. — Ее голос напряжен, когда она делает глубокий вдох, как будто она нервничает из-за того, что отпускает меня теперь, когда я у нее есть.
— Я здесь. Ты в состоянии ходить? — Спрашиваю я, когда она медленно откидывается назад, чтобы посмотреть на меня.
Она кивает, заставляя себя встать, и ее глаза немедленно устремляются к Дрейвену, оценивая его с головы до ног.
— Спасибо, — говорит она ему с большей силой в голосе. — Но я не могу пойти.
Мое сердце колотится, я переводу взгляд с нее на камеру.
— Что ты имеешь в виду? — Я чувствую, как моя паника медленно поднимается на поверхность.
— Он почувствует меня. И если я буду рядом с тобой, тогда он найдет тебя снова.
Она делает слабый шаг назад.
Моя рука вырывается, прежде чем она успевает сделать еще один отступающий шаг, хватая мои пальцы вокруг ее запястья.
— Пожалуйста. Я не могу прожить еще один день, зная, что ты здесь в ловушке. — Я чувствую, как столько эмоций душит меня, представляя ее здесь, или хуже. Он убивает ее. — Есть ли где-нибудь место, куда ты можешь сбежать?
Должно быть, я отдам свою жизнь, чтобы доставить ее туда в целости и сохранности.
Она на мгновение замолкает, прежде чем мягко кивнуть.
— Хелестрия. Это отключило бы мою силу и помешало бы ему использовать ее, чтобы выследить меня. Я могла бы сбежать в свое собственное царство, но он все равно мог бы выследить меня и уничтожить его.
— Тогда, это решено. Мы доставим тебя в земли смертных, — говорит Дрейвен с приливом эмоций в глазах, когда он быстро переводит взгляд на меня.
Я прикусываю губу. Он просто продолжает удивлять меня. Каждое слово. Каждое действие. Все. Он склоняет голову в знак уважения, прежде чем спокойно махнуть рукой, чтобы вывести нас из камеры.
— Я могу понять, почему моя дочь смотрит на тебя так, как она смотрит, — говорит моя мать с нежным весельем.
Я закатываю глаза, потому что Дрейвену не нужно, чтобы что-то еще приходило ему в голову.
Он тихо хихикает, одаривая ее теплой улыбкой, прежде чем посмотреть на меня, его взгляд темнеет, и мне интересно, о чем он думает.
— Я чувствую то же самое.
Мой пульс учащается, пока он снова не смотрит на мою мать.
— Тебе нужно, чтобы я помог тебе выбраться отсюда?
Освобождающая улыбка появляется на ее лице.
— Спасибо за предложение, но я в порядке. Я чувствую, как моя внутренняя сила растет, придавая мне сил.
Дрейвен кивает, прежде чем
— Нам следует поторопиться.
Время не на нашей стороне, когда мы спешим убраться отсюда, путешествуя по лабиринту тропинок. Вокруг тихо, если не считать наших шагов, постукивающих и шлепающих по влажному камню. Дрейвен отбрасывает свои тени на всех нас, идя рядом, чтобы смешать нас с темнотой, заглушая наши движения. Разбросанные кучки пепла украшают дорожки. Я теряю счет тому, сколько их было, и у меня такое чувство, что Дрейвен убил каждого из них.
Мои глаза устремляются к груди Дрейвена, наблюдая, как по ней все еще слегка стекает его алое обещание. Заметив мой пристальный взгляд, он кладет руку на грудь, как солдат, приносящий присягу, нежная улыбка украшает его губы. Мы оба движемся в одном темпе, моя мать остается рядом с нами.
Стены грязные, пока мы не проходим определенный рубеж. Камень все еще потертый, но он сухой и чистый. Запах не тошнотворный, и у меня такое чувство, что мы приближаемся к главной части этого разрушенного замка. Секция, где проживает Уиро.
Мы достигаем развилки на тропе, и Дрейвен останавливается, подняв руку, чтобы мы оставались позади. Он осматривает каждый коридор, прежде чем сигнализировать, что путь свободен, и ведет нас по левому. Здесь, внизу, полумрак, лишь время от времени зажигается факел, отбрасывающий мягкое сияние, пока мы держимся поближе к стенам. Это сияние не приносит утешения. Нет тепла, чтобы унять страх в моих костях. Оно мерцает перед нами как предупреждение; угроза, которая сожжет нас.
В конце коридора есть ржавая решетка. Когда мы, наконец, достигаем ее, Дрейвен приседает, чтобы выдвинуть ее наружу, открывая достаточно, чтобы мы могли пролезть. Я иду первой, Дрейвен наблюдает сзади, но я хочу убедиться, что за этими стенами чисто, прежде чем моя мать войдет. Мои колени царапаются о дно решетки, прежде чем погрузиться в песок с другой стороны.
Я встаю и отряхиваю руки, чтобы очистить их от черных крупинок, прилипших к ладоням, прежде чем отряхнуть брюки. Я поднимаю голову и не вижу звезд, ни одной не видно, поскольку плотные облака остаются над землей, проклиная все внизу. Даже луну не видно, она не в состоянии осветить ее шрамы, потому что здесь она вечно живет во тьме, которая поглощает ее целиком.
Я все еще не могу привыкнуть к тому, как неподвижен воздух, как это похоже на ничто, но одновременно все ужасно. Я поворачиваюсь обратно к решетке с учащенным пульсом в страхе, что Уиро найдет нас, и вижу изящную руку моей матери, когда я помогаю ей пройти, за ней следует Дрейвен, которому приходится приложить немного больше силы, чтобы протолкнуть свое мускулистое тело через отверстие. Как только он это делает, он аккуратно закрывает за собой решетку, прежде чем встать.
Дрейвен оборачивается, чтобы посмотреть на нас обеих.
— Нам просто нужно бежать, пока мы не достигнем края долины. Именно туда Финн вернется, чтобы встретиться с нами, — говорит Дрейвен приглушенным тоном. — Моя сила пошатнулась после ранения ранее, и я потратил много энергии, чтобы залечить рану. Кора не могла помочь мне, пока мы не отбились от всех Падальщиков и Испорченных, но мое тело все равно выдержало удар. Моя сила слишком истощена, чтобы еще нам помогать. — Я слишком отчетливо помню тот момент, и это заставило меня осознать, насколько сильно я испытываю чувства к Темному Принцу.