Кровь фюрера
Шрифт:
— А с остальными?
— Я не знаю. Думаю, их убили.
С озера налетел порыв ледяного ветра, и Любш задрожал еще сильнее.
— Как ты думаешь, почему Массова не убили?
Любш пожал плечами.
— Может быть, Винтер, учитывая мою реакцию, решил, что лучше оставить Массова в живых. Я не знаю, Фолькманн. Как бы то ни было, ни Кессер, ни Винтер с нами больше не связывались. Думаю, для грязной работенки они нашли других.
— Что ты имеешь в виду? Кто это — другие?
— Нам стало известно, что Кессер и Винтер поставляли оружие не
— Ты имеешь в виду террористические организации?
Любш криво усмехнулся. Зубы у него стучали от холода.
— Это уже как посмотреть, не так ли, Фолькманн? Но если говорить на твоем языке, то да, можно назвать их террористическими организациями.
— Какие организации?
— Почти все, о которых ты и сам знаешь. По крайней мере, все крупные организации. С ними он договаривался точно так же, как и с нами. Оружие в обмен на теракты.
Фолькманн задумался. Он прошелся к краю настила, отворачивая лицо от ледяного ветра.
Взглянув на Любша, он сказал:
— То, что ты мне рассказал — просто чушь, Любш. Зачем Винтеру это делать? Зачем это ему и его друзьям? Почему Винтер хотел, чтобы вы убивали тех людей? Почему они сами их не убили? Оружиеведь у них было.
Любш горько улыбнулся.
— Я не знаю, Фолькманн. Никто из наших этого не понимал. У меня есть одна теория. Что-то в ее рамки укладывается, а что-то нет.
— Рассказывай.
— Возможно, он планировал, чтобы страну затопила волна насилия. Винтер и его люди поставляют нам оружие. Это оружие используется для уничтожения определенных целей. Бизнесменов. Государственных и частных организаций. Военных, которые не поддерживают их идеологию. Но люди станут винить в этих терактах красных, а правых больше поддерживать.
Фолькманн помолчал, а Любш пристально посмотрел на него.
— Ты думаешь, что я псих, да, Фолькманн?
— Ты сказал, что не все соответствует твоей теории. Что ты имел в виду?
Любш пожал плечами.
— Я не понимал, зачем Кессер хотел убить тех людей, за исключением Массова. И еще кое-что. Кто бы ни стоял за Винтером, они должны располагать огромными деньгами, это, очевидно, мощная организация, раз они покупали и ввозили в страну оружие в таких количествах. Возможно, это праворадикальная группировка, в состав которой входят полицейские или армейские чины. Или клика богатых бизнесменов. Влиятельные люди.
— Откуда поставлялось оружие Винтеру и Кессеру?
Любш пожал плечами.
— Я не знаю.
— Смерть Винтера. Это дело рук ваших людей?
— Нет.
— А кто его убил?
— Я не знаю, Фолькманн. Винтер ходил по лезвию ножа. Он был связан со многими организациями вроде моей. К тому же он был болтуном и, напившись, любил поговорить. — Любш пожал плечами. — Любишь кататься — люби и саночки возить. Очевидно, одна из таких организаций и подвезла его… на саночках.
— А когда ты его видел в последний раз?
— Полгода назад, когда встречался с Кессером.
— Как мне найти Кессера?
Террорист поднял голову.
— Я не знаю, Фолькманн. Но дам тебе один совет. Тот же совет, что давал тебе раньше. Включи мозги и держись подальше от него и его друзей. Иначе вам с девчонкой в живых не остаться.
— Карл Шмельц и Николас Царкин. Винтер или Кессер когда-нибудь упоминали эти имена?
— Нет.
— Ты уверен?
— Кессер и Винтер никогда не называли имен. Никогда. Кроме имен людей, которых мы должны были убить. — У Любша зуб на зуб не попадал. — Ты меня, вообще, развязывать собираешься, Фолькманн? Или мне тут всю эту гребаную ночь сидеть, пока не замерзну до смерти? Я уже рассказал тебе все, что знал.
Фолькманн сместил луч фонарика немного направо, чтобы не светить террористу в глаза, но и иметь возможность отслеживать его реакцию.
— Еще один вопрос. Эрика Кранц.
— Что?
— Она была хорошо знакома с Винтером в Гейдельберге?
— Почему ты у меня об этом спрашиваешь, Фолькманн? Спроси лучше у нее.
— Отвечай на вопрос, Любш.
Любш пожал плечами.
— Пару раз я видел, как они разговаривали на вечеринках. — Казалось, террорист уже отморозил себе нос и щеки. — Я думал, она твоя подруга.
Проигнорировав его замечание, Фолькманн встал.
— Очень приятно было поговорить.
— Да иди ты на х… сука!
В глазах Любша полыхала ярость. Фолькманн уже собрался было уйти, но помедлил и, обернувшись, посветил фонариком Любшу в лицо.
— Сегодня я добрый, Любш. Согласно закону, ты должен провести за решеткой остаток своей жизни. Вот только я свое слово держу. Но если я узнаю, что ты мне лгал, или если ты попытаешься меня выследить, у твоей подружки Карен будут серьезные неприятности с полицией. Да, и еще кое-что. Держись подальше от Эрики Кранц.
Фолькманн выключил фонарик, и настил погрузился в темноту.
— Машина будет стоять недалеко от магазина Карен. Дружка твоего я оставлю тут, чтобы тебе не было скучно.
Он направился к «опелю», слушая, как ветер завывает над озером, а Любш ворочается на досках, пытаясь освободиться от пут.
Глава 25
Когда он вошел в свою квартиру, было уже около полуночи, и девушка спала в спальне.
Он позвонил Петерсу домой. Петерс активировал скремблер, и Фолькманн рассказал ему о происшествии с Любшем.
— О Господи, Джо! Зачем было так рисковать? Так что, мне отправить данные на эту девчонку в Федеральное бюро[30]?
— Нет, давай посмотрим, что будет дальше. Если Любш попытается устроить мне неприятности, тогда сообщишь.
— Ты думаешь, что Любш сказал тебе правду?
— Я могу быть в этом уверен не больше твоего, Том. Я думаю, что он не врет, но все это необходимо еще проверить.
— Что собираешься делать? Фергюсона пару дней не будет.
— Буду продолжать работать в этом направлении.