Кровь и Бензин
Шрифт:
Вот так раз. Новичок то с норовом ко всём. Не иначе как его в другом бараке обработал такой же, как Бен, и он решил вообще не доверять тут никому. Ну, или жизнь научила. Кто знает.
— В друзья нет, а вот знать — кто тут есть кто, и к кому можно спиной не боясь повернуться — стоит, — парировал Спартак.
— Я не собираюсь никому доверять спину, — усмехнулся парень.
— Значит, у тебя всегда будет слепая зона, из которой прилетит удар, — тут же нашёлся Сомов.
Короткостриженный удостоил наконец-то Максима взглядом и проговорил:
— Тебе-то
— Меня вчера чуть не забили в драке в бараке… — сухо ответил тот.
В глазах собеседника появился интерес, и он сильнее навалился на бочку, толкая её перед собой уже в одном ритме со Спартаком:
— И как?
— Помог какой-то парень, которого я не знал, — напрягаясь под тяжестью бочки, произнес с надрывом Сомов.
— А потом? — не унимался новичок.
— А потом пришлось убить другого, дабы возвратить должок тем, кто меня не отдал блатным, — усмехнулся сквозь полустиснутые зубы Спартак.
— Так ты не с ними? — уже был виден интерес паренька.
— Нет. Не захотел. И говорить не пошёл… — покачал головой Сомов.
— О как! А я говорил. Они, видно, всех обрабатывают, кто новенький, — напарник, вроде, немного оттаял.
— И как? О чем расспрашивали? — полюбопытствовал Максим.
— Спрашивать ни о чем особо не спрашивали. Кроме как о навыках. В основном сами заливали в уши как круто быть помощниками Плющей. Обещали гарантии нормального существования в возможных тут для этого пределах.
— А ты? — осторожно, как бы невзначай, ради поддержания разговора поинтересовался Сомов.
— Я послал их куда подальше, — с некоторой гордостью выдал раб.
Смело.
— Глупо. — отрезал, толкая бочку с мазутом, паренёк, — Они сказали, что я мог и овощем стать.
— Убить не грозились? — спросил Спартак.
— Нет, я так понял — это не в их интересах. Убивать рабов блатным разрешают только в исключительных случаях, потому что это всё-таки рабочая сила. А вот гнобить разрешают всячески, — ответил собеседник.
— Что теперь делать будешь?
— Не знаю… К блатным не пойду. Но в бараке мне теперь не жизнь. Законники там слабые. Сами по себе, — расстроенно протянул голубоглазый.
Парень уже явно понял — что к чему. И довольно быстро схватывал. Максим с натугой потянул на себя бочку, и она замедлилась, глухо стукнувшись о другую на складе. Раздался окрик Бульдога:
— Аккуратнее там! А то головы порасшибаю.
Спартак отряхнул руки и выпрямился:
— Так как зовут тебя?
— Рэд.
— Меня Спартак. Будем знакомы.
Парни пожали друг другу руки и направились обратно в сторону грузовой платформы. На неё уже выкатывали следующую бочку с мазутом. Дальнейшие полдня потянулись мучительно долго. Монотонная работа под ленивые окрики ходившего взад и вперед Бульдога совсем не доставляла никакого удовольствия. Спартак удручённо наблюдал, как перед глазами проносятся уведомления по типу:
______________
«Ваши
Через пару часов перед глазами всплыла новая надпись:
«Вы не можете больше восстанавливать своё здоровье.
Необходима пища»
И тут же следом через минуту:
«Здоровье: — 1 %»
______________
На самом деле пояснения и не требовались — Максим итак чувствовал себя ужасно. Вдобавок ныли ушибы на боку и на спине, добавляя неприятных мыслей о ночной потасовке и возможных гадостях, которые ждут его со стороны Мотора и его дружков.
Однако, в час дня зазвучал слабый, противный и пищащий сигнал, который разнёсся над территорией базы. Надсмотрщик крикнул:
— Получать пайки, крысы. За мной!
Рабы встрепенулись и уже более оживлённо затрусили вслед за Бульдогом. Спартак, памятуя о том, что «господин» лишил его пайки, тем не менее, решил последовать за всеми, дабы не оставаться одному на пустыре. Мало ли — могут и блатные увидеть.
Рабы стекались со всех сторон к небольшому проходному бараку. Посреди здания стоял большой грязный стол. На нем расположились миски и прочая утварь. Каждый из заключенных брал тарелку с ложкой и направлялся к раздаче. В тару плескали пару половников какой-то странно пахнущей жижи и давали брикет чего-то коричневого, безвкусного и не имеющего запаха. Что это — Спартак не знал и знать не хотел. Он взял тарелку и направился к раздаче, честно соблюдая очередь. За ним двигался Рэд.
Когда Максим приблизился к огромному чану раздачи и протянул свою тарелку, по руке прилетел удар обухом мачете.
— Этому не наливать. И брикет тоже не давать. Слишком уж язык распускает.
Самодовольная и мерзкая ухмылка Бульдога выплыла откуда-то слева, и Спартак напрягся, сдерживаясь всеми силами от бешенства. Рабочий, раздающий еду, монотонно и безразлично пробасил:
— Следующий. Не задерживай.
Сомов шагнул в сторону, уступив место Рэду и направился к выходу из «столовой», провожаемый насмешливым взглядом надсмотрщика. На улице во дворе сидели рабы и хлебали содержимое тарелок. Максим направился прямиком через двор к выходу, где заприметил Бена и его компанию. Поздоровавшись с новичком, бельгиец осмотрел его и настороженно поинтересовался:
— Где пайка?
— Не заслужил… — угрюмо бросил Спартак.
— Что случилось?
— Поинтересовался у надсмотрщика насчёт кормёжки раньше времени.
Бен тяжело вздохнул и покачал головой. Он протянул здоровенную руку и, взяв Сомова за плечо, потянул за лежащие штабелем трубы:
— Слушай, прошу тебя — веди себя тихо. Я не смогу защитить тебя за пределами барака — я же уже говорил это. Но отвечать за тебя и твоё здоровье перед Алексом именно мне.
— Зачем я Вам нужен? — недоумённо выдал Максим.