Кровь и Пламя
Шрифт:
Из кустов на небольшом пригорке шагах в пятнадцати раздалось шипение и его голос. Потом кусты расступились и показалась тёмная фигура. Наёмники почти мгновенно присели на колено и взяли на мушку фигуру. Та переминалась с ноги на ногу, после пошатнулась и шагнула в сторону.
— Похож на Саймона, — произнёс Крот, смотря через прибор ночного видения.
— Если это зомби, то, наверное, надо стрелять в голову, — несколько задумчиво произнёс Доктор, — Но только если подойдёт.
Тем временем фигура, всё так же шатаясь, сделала пару шагов в сторону дороги. А откуда
— А этот на Тигра, — произнёс Хунта, — Док, мы в Зомбилэнде тут что ли?
— Ага, — невесело произнёс тот, — Рассредоточится, следить за периметром. Подойдут ближе пяти шагов, стреляем.
— Принято, — раздалось со всех сторон, и бойцы начали аккуратно расходиться и залегать у деревьев.
Первая фигура, которая была похожа на Саймона, тем временем неуверенно продолжила идти к дороге. Вторая же замерла на пригорке, словно бы приглядывалась к позиции, где расположились наёмники.
Так продолжалось с минуту, в лесу были слышны лишь птицы, шелест шагов одной фигуры и редкое дыхание людей, вглядывающихся в темноту.
— Доктор Хеопсу, — ожила рация на груди у бойца, — Доктор Хеопсу.
— Доктор на связи, — ответил тот, продолжая смотреть за фигурой на пригорке, которая дёрнулась, словно на звук, и сделала шаг к ним.
— Колонна выходит, как у вас?
— Визуальный контакт двух фигур в десяти метрах от позиции Саймона.
— Принято, мы проедем, двигайте за нами.
— Принято, конец связи.
Фигура сделала ещё пару шагов к ним, точно также пошатываясь, как и первая. Тот же, кого опознали, как похожего на Саймона, резко развернулся в сторону бойцов.
— Крот, ещё два шага и стреляй, — тихим голосом скомандовал Доктор.
— Принято, — отозвался тот, бросив взгляд в сторону, но там никаких движений не было. Фигура снова сделала шаг и замерла, как и первая. Они то ли приглядывались, то ли прислушивались, но не двигались, и это здорово нервировало русских.
Потянулась долгая минута, в которую, казалось, замерло всё вокруг, даже птицы, щебетавшие до этого. Тягучая тишина накрыла лес, а затем обе фигуры рухнули на землю, словно кули с тряпьём.
**
(18 августа)
Первым в колонне шёл БТР. Шёл резво, но боец с позывным Салют понимал, что если будет держать сильно большую скорость, то автомашины на марше рискуют растянуться, а те, чьё появление обещал Свят Вениаминович, только этого и ждут.
Следом шёл “Рейндж Ровер”, в котором сидел глава бойцов Куприянова Хеопс. Внедорожник шёл на достаточном расстоянии, чтобы при экстренном торможении не влепиться в зад бронемашины. За ним выстроились в ряд три КАМАЗа, после — ещё один “Рейндж Ровер” и замыкающий БТР, в котором сидел Кубань, взводный, командовавший отрядом в теплицах.
Фары были включены только в головной машине, остальные пользовались габаритными огнями. Как бы не хотели Хеопс и Кубань полностью проскочить опасный лесной участок до основной трассы, всё же идти ночью вовсе без зажжённых огней — это было ещё более опасно, особенно в условиях возможной засады.
Вот
Салют вильнул бронемашиной, справа уже позади БТРа где-то на обочине грохнул взрыв. В голове водителя мелькнуло две мысли: “Главное успеть!” и “Лишь бы задних не зацепило”. Слева позади дважды полыхнуло, в заднее колесо влетела граната, грохнул взрыв, бронемашину дёрнуло и наклонило. Второй взрыв раздался справа, но, к счастью, в лесу. БТР замедлил ход, и в него влетела ещё одна граната — точно в левый бок рядом с уцелевшими колёсами.
“Контакт!” — зашумела рация, — “Атака на десять часов!” — голос Хеопса прорывался сквозь помехи и звон в ушах.
Бронетранспортёр развернуло передом к лесу, покрышки заполыхали, сделав машину ещё лучшей мишенью, но в это время заговорили его пулемёты.
Хеопс, командир группы Куприянова, изначально считал, что идея вылезать с их основной базы — плохая. Если вернуть туркам их теплицы и спокойно уехать, то никаких проблем это не должно вызвать, но руководству, конечно же, было виднее. В первую очередь, конечно, виднее было, что именно хранилось на этих базах, что необходимо непременно доставить в расположение WarConsulting в целости. Потому прибыв на место, и ради приличия померившись длиной своего авторитета с командиром местной группы, он с этим самым командиром начал думать над задачей. Выходило всё не очень радостно. Хотя число наёмников и увеличилось с сорока до шестидесяти, и но всё же все понимали, много приданное усиление не навоюет — “Рейндж Роверы” на шести колёсах, хоть и внушали трепет в сердца иных автовладельцев и держали автоматную пулю, но если колонну решать взрывать, а её непременно решат взорвать…
Колонна на марше — лёгкая добыча, при должном навыке ей серьёзные потери нанести сможет и совсем небольшой отряд. А Салтыков предупреждал мало того, что о возможности крупного отряда у противника противника, так и о наличии у того технологий и навыков, которые он сам охарактеризовал, как противоестественное говно. И видя его выражение лица на этой фразе, Хеопс поверил в это безоговорочно. И когда Доктор, посланный со своими вперёд на разведку, сообщил о гибели двоих, у главы куприняновских бойцов не осталось сомнений, что скоро случится то самое противоестественное говно, о котором предупреждал Свят Вениаминович.
Кубань тоже был не в восторге от передвижения ночью, но при выборе: оборонять базу от возможного нападения или попасть в засаду на марше, посчитал, что шансов у них больше всё же в дороге — теплицы строились хоть и с расчётом на то, чтобы забором отвадить непрошенных гостей, но их проект не включал в себя подготовку к обороне от неизвестных сил противника. Так что единственным выходом было — выступать в путь. Если в теплицах остаться ждать рассвета, то намного раньше рассвета за наёмниками пришли бы. А там уже непонятно было бы, чья возьмёт.