Кровь и Пламя
Шрифт:
Кто все эти люди, и что они забыли в Германии, Эдик решил особо не разбираться, решив для себя, что всё, как у простых людей, сильные мира сего с радостью запрыгивают в проблемы соседа, если тот дал слабину. Одно пока радовало — дальше заявлений у них дело не шло. Кроме военных консультантов из RedLine с Альбиона в Германию никто не прибыл, а Великие Рода Франции были заняты тем, что, судя по прочитанному в газетах, отмывались от связи с какой-то женщиной, которая спровоцировала Жана де Тулона, ликвидированного Михаилом в Сен-Тропе, на кровавую резню в Париже.
От имён, названий и географических мест пухла голова, но тут примерно в полночь, когда его коллеги уже приземлились в Штутгарте и двигались к Байрсброну
Москва и раньше могла связаться напрямую, но обычно это “напрямую” адресовывалось персонально Салтыкову, Эдика это касалось мало, он лишь несколько раз за последний год говорил с куратором из Кремля. Так и сейчас, голос в трубке изначально попросил к телефону Свята Вениаминовича. Но так как того не было, Михаил отсутствовал, то говорить пришлось Рихтеру, поймавшему себя на мысли, что он оказался в ситуации, когда все взрослые ушли, а на хозяйстве оставили его одного.
Москва не удивилась отсутствию начальства на базе, говорила недолго, и сообщила, что в связи с разворачивающимися событиями было принято решение о выводе наёмников с территории Германии. Пока что сроки окончательного вывода не назывались, но что он произойдёт, возможно, уже в начале сентября, это было уже точно. Россия закономерно оказалась не готова влазить в гражданскую войну в Магической Германии, даже руками своих военных консультантов.
Второе, о чём было сообщено Рихтеру, это нулевая толерантность по отношению к действиям британцев из RedLine — те были объявлены противником, которого, при появлении в поле зрения бойцов WC следует уничтожить. Эдди удивился подобной постановке вопроса, но спорить не стал, сообщив, что передаст всё остальным сотрудникам и руководству. Но вот когда разговор завершился, у него возникли какие-то неясные сомнения.
Он не часто разговаривал с Москвой, но у него свербило, что их куратор нынче был какой-то не такой, словно бы не тот, с кем он общался последний раз, когда они эвакуировались из Лондона. Голос был похожим, но в манере было что-то такое, что посеяло сомнения в его мозгу.
Во-первых, Москва позвонила в начале первого по среднеевропейскому времени, у них было уже начало третьего ночи, и в целом сама по себе ночная работа в столице не была ничем удивительным, но вопросы не были такими уж экстренными, чтобы сообщать их прямо посреди ночи, можно было бы и до утра подождать. Если, конечно, не считать распоряжения по британцам. Однако, оно само по себе было довольно бессмысленно — вряд ли бойцы Клима, которые сейчас ехали в Браубах или бойцы Тевтона, которые сидели в осаждённом штабе под замком Маркбург, не стали бы отвечать, если бы RedLine напали первыми.
А во-вторых, при попытке перезвонить по этому номеру механический голос ответил Рихтеру, что номера такого не существует. Возможно, это оказался всего-лишь технический сбой, потому Малыш Эдди позвонил по известной ему линии в Москву, и там ему ответил заспанный дежурный, и сообщил, что возможно их куратор и связывался лично, но сейчас его точно нет в здании, он ушёл час назад домой. Юноша извинился, повесил трубку и набрал Михаила. Тот был закономерно вне зоны доступа.
Задумавшись, а стоит ли звонить и высказывать свои сомнения Салтыкову, Эдди набрал и его. Тот спокойно выслушал информацию, переданную Москвой, а после сомнения своего подчинённого и попросил проверить номер телефона, с которого звонил их куратор.
А тем временем в Пекине проснулись люди, пошли на работу и узрели публикацию на передовице всех основных изданий о том, что британские империалисты взялись за старое, июньский опыт их ничему не научил, и сейчас они послали в Германию своё ЧВК RedLine, руководящий состав которой чуть ли не полностью состоит из бывших сотрудников Keenie Meenie Services,
Одновременно с уведомлением о появлении телефона Романова в сети в мессенджере пришла от него ссылка на эту статью в Китае и лаконичным “почитай”. Пока Рихтер удивлялся повторению истории с братской помощью китайских товарищей, Михаил с Иваном уже оказались на базе.
А тем временем Вашингтон уже звонил на Даунинг-стрит с простым и лаконичным вопросом: “А что это у вас опять такое, и может нас в курс дела надо было поставить?” Лондон попытался оправдаться тем, что это частная организация, он не имеет к ней никакого отношения, но безрезультатно. В итоге они признались, что больше никто из их специалистов по военному консультированию не согласился ввязываться в это дело. В Вашингтоне удивлённо переспросили, какое же дело заставило использовать этих товарищей посреди Европы. На что им сказали, что точно не знают, но что-то связанное с вашими же, господа американцы, интересами в Нижней Саксонии. Те ответили что-то в стиле: “Что, простите?” и ушли консультироваться уже внутри себя.
Пока Вашингтон общался с Лондоном, в Китае вышли публикации с ретроспективным разбором действий Keenie Meenie Services, и тут уже Берлин позвонил в Лондон с вопросом: “А вот эти ребята в Нижней Саксонии, они чего забыли у нас?” На попытку англичан ответить, что де это частная компания, они нам не указ, немцы спросили, а не хотят ли в Лондоне видеть русских? Да-да, тех самых, которые сейчас обосновались в пригороде Берлина. Так если чего, мы ж устроим, тут плыть недалеко. В столице Британии занервничали и сказали, чтобы Берлин искал заказчиков появления RedLine у себя на территории.
В Берлине сидели не идиоты, они помнили обращение некоего Вильгельма Эрнста к их спецслужбам из-за теракта в городка Байрсброн, который по какой-то причине полицейские ведомства проглядели — с этим ещё надо было разобраться, но Федеральный Канцлер решил спросить у Магического, а что собственно происходит? Магический честно признался, что одни волшебники не поделили Германию с другими волшебниками, на что его визави явно произнёс что-то непечатное и направил спецназ по адресам поместий Инги Веттин, Дитриха Бовеншульте и Филиппа Тельмана — то есть глав Нижний Саксонии, Бремена и Гамбурга. Вильгельм Эрнст не знал, кто именно стоит за появлением британского ЧВК, потому решил сдать всех, справедливо рассудив, что говорить про Гессен не стоит, так как там явно будет требоваться применение сил Бундесвера, а в Нижней Саксонии можно будет обойтись спецназом.
В четыре утра Шваниц сообщил в WarConsulting, что кайнцауберы пошли на полицейскую операцию в Ганновере, следующим будет Бремен и Гамбург. Рихтер, Романов и Лисицын крайне удивились, одновременно злорадно обрадовавшись — всегда приятно, когда серьёзного противника выводят из строя. Рихтер даже пошутил про magistratus ex machina[1].
Сразу за Шваницем в офисе русских раздался звонок из администрации Федерального Канцлера, где их настоятельно попросили, не предпринимать никаких резких движений на западе Германии, кроме тех, о которых уже известно Федеральному Правительству. Рихтер заверил, что ничего подобного не планировалось, но посетовал, что к ним звонили какие-то телефонные террористы под видом русских особистов и предлагали похабное. На том конце провода Берлин мрачно выругался и посоветовал пользоваться только проверенными каналами информации.