Кровь и слёзы Звёздного города
Шрифт:
Намного труднее было не сболтнуть лишнего, когда к ней пристал с расспросами отец, скрашивая долгожданный ужин беседой. Да, конечно, «скрашивая». Это если выражаться красиво, в действительности же Мастер Алун устроил ей самый настоящий допрос: как, кто, куда, почему? Вот-вот, чаще всего звучал вопрос «почему». Почему согласилась на эту работу? Почему не хочет понять, что участие в семейном деле намного перспективнее? А после, осознав, что не добьётся от Мары отказа от задуманного, переключился на обстоятельства дела. Почему не подумала о том, что там может быть амулет? Почему не среагировала вовремя на превращение призрака? Почему не смогла сдержать откат? В общем, к концу ужина Некромантка почувствовала себя не просто
ГЛАВА 3. Багровые нити
Мара с детства усвоила ещё один урок – то, что позволено высоким, для низкорожденного смертному греху подобно. Кем бы ни был её отец, какое бы положение не занимал он в своей сфере деятельности, каким бы богатым и влиятельным ни был, но он никогда не разрешал себе трёх вещей: опаздывать, нарушать границы дозволенного и тратить деньги, которых у него нет. В годы ученичества наставления отца очень помогли будущему Мастеру заработать расположение преподавателей, сильно уставших от заносчивости и бестолковости представителей высоких родов. Конечно, не все они были глупы или нерадивы, но зато абсолютно все так и лучились самодовольством и спесью. Так что профессорам приходилось прилагать немало усилий, чтобы вбить немного здравого смысла в «светлые» головы. Мара же всегда была вежливой, внимательно слушала лекции, была готова ответить на заданные вопросы, решала все задачи, заданные на дом, даже если это означало длинные посиделки в Библиотеке вместо весёлых пирушек с друзьями. Впрочем, у девушки и особых друзей не было, так, несколько знакомых, да и тех интересовала скорее её помощь на зачётах и экзаменах, чем какие-либо отношения.
Да, и с личной жизнью у Некромантки совсем не сложилось. Первый год в Академии – это всегда многотомник романов разной степени пошлости, собранный на одной полке. Вот только история Мары была банальна до ужаса, и так же печальна. Конечно, и она стала жертвой разбушевавшихся гормонов и влюбчивости. А ещё необычной красоты и притягательности высокорожденных. Она влюбилась с первого взгляда в одного из своих одноклассников с Факультета Права – золотоволосого эльфа, с чарующими светло-зелёными глазами, блестевшими, словно молодая листва весной. Сперва, она боялась даже смотреть в его сторону лишний раз. Объект её воздыханий был не просто эльфом, он был сыном Главы Высокого Дома Лариль, а значит, располагался недосягаемо высоко в социальной иерархии, строго соблюдаемой и в Академии.
И всё же девушка не смогла удержаться и, завидев его между стеллажей в Библиотеке, поздоровалась и предложила свою помощь в поиске нужной книги. К её огромному удивлению, на попытку сблизиться эльф ответил вполне благосклонно и даже пригласил её на прогулку по парку, после того, как они закончат с учёбой. И они так славно погуляли, столь многое успели обсудить – и любимые книги, и поэтов, даже коснулись политики и экономики, что Мара была безмерно рада, когда на следующий день получила повторное приглашение. А потом ещё одно и ещё одно. Так они встречались почти два месяца и, постепенно, их отношения стали перерастать в нечто большое – лёгкое прикосновение, поцелуй, нежное объятье. Маре казалось, что она парит в облаках и весь мир соткан из радуги и разноцветных бабочек.
Одна из её приятельниц попыталась было предостеречь глупышку, что есть странности в поведении «возлюбленного» - он никогда не приглашает её на прогулку в город, никогда не выказывает знаки внимания на публике, не садится рядом в столовой, не заговаривает о будущем. Но Мара лишь отмахивалась,
Эльф был искусным и внимательным любовником, так что первый раз был полон счастья и удовольствия, которое немного омрачилось утром тем, что Акирэля рядом не обнаружилось. Но Мара и этому нашла объяснение – она была лучшей на курсе, а её возлюбленный едва ли входил в двадцатку, должно быть он встал пораньше, чтобы подучить перед важным зачётом. И действительно, эльф обнаружился в зале третьесортной таверны - за чашкой кофе и её конспектами. Мара была только рада помочь «любви всей её жизни» подготовиться к сложному тесту, тем более что после ночи страсти она готова была облагодетельствовать весь Мир и ещё немного.
Так у них и повелось – ночи они всё чаще проводили вместе, а днём девушка всё свободное время посвящала репетиторству. Радости её не было предела, когда Акирэль стал подсаживаться к ней и в Библиотеке, и в столовой. Он познакомил её со своими друзьями, и они даже начали приглашать её на совместные гулянки. Вот теперь и последние тени сомнения исчезли, а в голове нет-нет, да стали появляться мыслишки о совместном будущем, семье и детях. Золотоволосых, с чёрными глазами. Но ничему из этого не суждено было сбыться.
Со своими бывшими приятелями она рассорилась окончательно, заразившись «звездностью» от новых «друзей», ведь те ей не рекомендовали водиться со «всякими разными» раз она теперь часть «высшего общества». И Мара отреклась от всех, кроме тех, кто входил в окружение Акирэля.
Ещё через полгода у Акирэля открылся второй Источник. Когда он опять пригласил её в город, девушка решила, что они идут праздновать знаменательное событие, но вместо этого, как только принесли кувшин дешёвого вина, эльф налил два бокала и без всяких прелюдий произнёс:
– Надеюсь, ты понимаешь, что это наша последняя встреча?
Маре показалось, что она ослышалась:
– Последняя встреча? Ты куда-то уезжаешь?
Эльф вздёрнул бровь:
– Уезжаю? Нет. Но ты же знаешь, что у меня открылся второй Источник. Вода.
– Знаю. Но…
– Тогда чему ты удивляешься? Я перехожу на Боевой, а там совсем другие предметы, твои конспекты и твоя помощь мне больше не нужны. На Правовой я вообще могу забить, а на Боевом найду себе нового «репетитора».
И Акирэль так гадко усмехнулся, что Маре вмиг показалось, что она видит перед собой кого-то совершенно чужого… Её Акирэль не мог такого сказать… Должно быть, это такая неудачная шутка.
– Акирэль, ты же не серьёзно, между нами же…
– А что между нами? Секс? Неужели ты думала, что ты одна такая? Что я сплю только с тобой? Да ладно! Ты же не дура, ты не могла не осознавать, что ничего серьёзного между нами нет и не может быть. Так – немного удовольствия в уплату за твои мозги.
Больно жалящие слова и ещё один ироничный смешок. А у Мары в животе всё застыло. Ей показалось, что грудь сдавило чем-то очень твёрдым, что рёбра сейчас пробьют лёгкие и от этой боли она, наконец, проснётся, а всё это будет всего лишь кошмаром, затянувшимся сном. Глаза защипало от готовящихся пролиться слёз, но огромным усилием Мара их удержала: