Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров
Шрифт:
Вновь оказавшись рядом, вампир резко повернул меня к себе спиной и как ни в чем не бывало принялся поправлять наряд.
Будто бы ничего и не было.
В его руках все определенно ладилось, ведь уже через минуту, не более, вампир с легкостью поправил на мне рукава и без препятствий застегнул пуговки на низкой спинке платья.
Не дожидаясь, когда я обернусь, Адриан ловко собрал мои волосы у основания и слегка потянул, наклонившись за щеткой перед зеркалом, чем вызвал у меня новый прилив мурашек.
Держи себя в руках, Аврора! Это случайность!
Взяв
— Ты взволнована.
— Нисколько.
— Это не вопрос, — дав знать, что слышит, как стучит мое сердце, произнес мужчина. — То, что произошло…
— Адриан, меня не смущает то, что произошло, — призналась я, дождалась, когда мужчина подвяжет волосы лентой, и повернулась к нему. — Точнее, меня вовсе не смущает то, что произошло между нами.
— А что тогда? Почему ты дрожишь, Аврора?
Вновь оказавшись с вампиром нос к носу, а точнее, лицом к груди, я запрокинула голову, чтобы видеть его глаза.
— Потому что все это неоднозначно. Я практически не знаю тебя, не строю на тебя планов и не вижу нашего будущего.
— Очень жаль, — не слишком расстроившись, произнес он, делая шаг вперед, чем вновь заставил меня отступить, упираясь бедрами в столешницу туалетного столика. — Я плох?
— Конечно же, нет! Но, Адриан, помня ваше предложение, я не могу думать об этом всерьез. Это слишком для меня… неправдоподобно.
Наклонившись так, что мужское дыхание обожгло мне ушко, Адриан, понизив голос до мурчащей хрипоты, прошептал:
— Целуя Амадея вчера, ты так не думала.
Рассказал! Ну конечно же, рассказал! Кто бы в этой непонятной гонке смог промолчать, особенно о таком маленьком, но все же шансе на победу!
— Это было вчера, — скрывая волнение, я невольно зашептала в ответ.
— То есть, если сегодня он вновь тебя поцелует, ты его оттолкнешь?
— Разумеется!
— Лгунишка, — заставив меня запыхтеть от возмущения, вампир довольно улыбнулся — так, словно этот раунд за ним, а я потерпела фиаско. — Если бы ты знала Амадея чуть ближе, то понимала бы — теперь он будет прикладывать еще больше усилий.
— Значит, мне придется как можно быстрее уехать, чтобы не создавать неловких ситуаций.
Да, я знала, что давлю на больное место, и сама внутренне свернулась калачиком, поджимая колени к груди и издавая болезненный стон.
Что, если сейчас вампир ответит согласием? Если на этих словах все закончится и упомянутая вампирская потребность, как и я думала, окажется лишь приукрашенной симпатией?
— Что мне делать, Адриан?
Не выдержав молчания, подняла глаза, проглотив поднявшийся ком в горле.
Немота вампира действовала на нервы, играя на них как виртуозный арфист на своем инструменте, чутко перебирая пальцами струны, от вибрации которых я напряженно гудела.
— Оставайся, — наконец прошептал он и легко потерся носом о мою щеку, словно соскучился
— А как же… мое сердце?
— Взамен мы отдадим тебе свои, — без сомнений ответил мужчина. — Если… если ты останешься к нам так же холодна, ты всегда сможешь уйти, вычеркнув нас из своей жизни. Обещаю тебе: если такое случится, никто тебя больше не потревожит, даю слово.
— Как долго?
— Пережди у нас зиму, — отмеряя срок почти в полгода, вампир явно оставил себе огромный запас.
Продолжая торги, я сделала свою ставку:
— До первого снега, Адриан.
Согласно кивнув, вампир отклонился, дав больше пространства и воздуха, но тут же поймал мои пальцы, переплел их со своими и легонько потянул за собой:
— Амадей уже ждет нас к завтраку.
Позволяя увести себя из спальни, я не торопилась отнимать руку и разрывать это соприкосновение, но и спокойствием не обладала.
Как посмотрит на это Амадей после вчерашнего поцелуя? Разозлится или, как и раньше, сделает вид, что ничего не происходит, и мои пальцы в руках брата его нисколько не трогают?
В любом случае я продолжала идти, спустившись ровно к той же малой гостиной, в которой уже был накрыт стол. Второй господин Энеску внимательно вчитывался в книгу, держа ее перед собой, и чересчур отрешенно помешивал ложечкой в чайной кружке.
— Доброе утро! — не отрывая взгляда от книги, поприветствовал Амадей, не переживая от нашего долгого отсутствия.
— Доброе утро, — пропищала я, усаживаясь за подставленный Адрианом стул. Поправила на коленях салфетку, обвела взглядом расставленные тарелки и изумилась. — Откуда же столько еды?!
— От нечего делать некоторые вампиры занимаются делами, совершенно несвойственными себе. Например, готовят, — пожав плечами, вампир опустился на соседний стул. — Можно назвать это увлечением.
— Это твоих рук дело?
— О, нет! Мне хватает моей работы, чтобы не чувствовать себя в таком отчаянье, от которого захочется проводить время на кухне. Это из ресторации Виднус. Женщина, которой она принадлежит, таким образом развлекается и по душевной доброте снабжает провиантом всех, кто попросит. Она прознала, что в Сумеречной Лощине появилась гостья, и с радостью отправила мне посылку со своими сегодняшними творениями.
— Это очень мило с ее стороны. Я хотела бы передать ей свою благодарность.
— Поверь, это излишне, — захлопнув томик перед своим лицом, Амадей отложил его в сторону, вклиниваясь в беседу. — Оливия лишь чтит традиции уважать гостей и ублажает собственное тщеславие. Потому как готовит она определенно потрясающе.
— И все же это заслуживает простой благодарности.
Амадей не ответил, лишь взял в руку вилку. Глядя мне прямо в глаза, наколол на нее росточек спаржи, лежащий на тарелке в центре стола. Он медленно притянул его к губам и, крайне выразительно разнося по воздуху свои намеренья, подхватил кончиком языка трубочку, затягивая ее в рот.