Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров

Полынь Кира Евгеневна

Наконец повернувшись ко мне, вампир словно по зову нашел мои губы, с усталой злобой прижимаясь к ним в изъеденном тоской поцелуе.

Это была проверка на решительности и уверенность. Прекрасно это осознавая, потянулась ему навстречу, похолодевшими пальцами скользя по торсу и груди мужчины, чтобы доказать: я не планирую отступать.

Мне хотелось прикасаться к нему так дико и несвойственно себе, что молнии на пальцах стали ощутимее, заставляя во сто крат сильнее чувствовать каждое прикосновение. А их было мало.

Задыхаясь в опьяняющем поцелуе,

не заметила, как Адриан шагнул вперед, придавливая меня спиной к прохладной стене, и позволил стянуть расстегнутый ворот рубашки с плеч.

Идеальная, блестящая гладкостью светлая кожа вампира ослепляла, напоминая о происходящем. Стряхнув мешающие рукава, Адриан опустился на колени, рисуя полосу поцелуев до точки под самой грудью, чтобы, потянувшись руками, сжать края пояса, державшего платье на своем месте.

Он не торопился, размеренно распутывая пышный узел из тонкого газа, все глубже ныряя лицом под ткань, которая продолжала скрывать полыхающую кожу и подрагивающие ребра. Он специально начал прикасаться раньше, прежде чем отбросить в стороны ткань, давая мне возможность сперва привыкнуть к его губам, еще не лишившись последней брони.

Адриан целовал отчаянно, порывисто. Его пальцы дрожали, скользя по бедрам, и натыкались на полоски белья, которому не суждено было остаться на моем теле. Губы оставляли чувственные отметины на груди, избавляя ее от шелкового лифа, который я постеснялась не надеть под вампирский наряд, подчеркивающий глубокое декольте.

Ткань обжигала, призывая как можно скорее от нее избавиться, и будто слыша ее, Адриан потянул тонкие тесемки, распутывая легкую шнуровку на груди и раздвигая части лифа в стороны.

Ему не нужны были мои слова, чтобы увидеть, как покрывается краснотой все тело. Отвлекая внимание, Адриан накрыл губами призывно затвердевшую вершинку, огладив ее языком.

Почти так же, как тогда в моей спальне, за исключением того, что широкие ладони потянулись вверх, скользя по моим плечам. Оставляя нас одинаково раздетыми, заставили платье рухнуть на пол, стекаясь в красивую темно-бордовую лужицу у ног.

Резко распрямившись и тяжело дыша, вампир легко обхватил мою талию и поднял в воздух, сажая на собственные бедра. Недвусмысленный жест был однозначен: дороги назад нет.

Шатающейся походкой, не отвлекаясь от покрасневших расцелованных губ, Адриан слепо, по памяти шел в гостиную, свободной рукой изучая изгибы моих бедер и пересчитывая полосу тонких позвонков, чтобы от остроты ощущений заставить меня выгнуться голой грудью ему навстречу.

Посуда на столе задребезжал от моего резко опущенного на него веса, но, увлеченные друг другом, мы проигнорировали жалобный звон.

— Целовал бы тебя целую вечность, — признался Адриан, на секунду оторвавшись — только для того, чтобы вновь заскользить поцелуями вниз. — Всегда. Fii mereu cu mine (*рум.
– Всегда будь со мной).

Продолжая бормотать что-то на своем языке, вампир потянул пальцами тонкие тесемки последних вещиц, оставляя на животе настоящие

росписи из поцелуев. Ловко отбросил предавшую ткань в сторону, надвигаясь со звериной пластичностью.

Стоило бы уже признаться: мне нравилось видеть то, что вампир так долго скрывал под маской вежливого и воспитанного господина, всегда держа себя в руках и не позволяя сорваться.

Сейчас он был совершенно иным.

Обнаженная кожа переливалась, темные чернильные глаза горели огнем, а животная грация делала всю картину незабываемой, навсегда запечатывая в моей голове образ Адриана в сокровенных фантазиях.

Меня уже даже не так волновала собственная оголенность и открытость перед вампиром, когда, слегка отклонившись, он потянулся ладонями к поясу на брюках, демонстративно медленно распутывая узел, чтобы позволить им с легким шуршанием скатиться по крепким ногам.

Наверное, это была точка невозврата, потому что, даже не посмев опустить глаза вниз, я потянулась навстречу, всем своим видом сообщая, что намерена продолжать эту сладкую пытку.

Адриану этого хватило, чтобы, упираясь руками в стол по бокам от моих бедер, качнуться вперед, крадя новый поцелуй, после которого незамедлительно последовал еще один.

— Вдруг Амадей придет? — неожиданно вспомнив, что мы можем быть не одни, я испуганно отшатнулась, чтобы тут же вновь оказаться прижатой и откровенно поцелованной.

— Не отвлекайся, сердце мое. Я не хочу, чтобы ты думала сейчас хоть о ком-то, кроме меня.

Четко обозначив свое желание, Адриан вновь потянулся вниз, сжимая ладонями грудь и целуя каждую из них по отдельности с жадным и голодным видом. Его глаза были закрыты; если бы не мое волнение, я могла бы подумать, что вампир полностью утонул в наслаждении, пробуя самые запретные частички моего тела. Но чем ниже он опускался, тем ощутимее дрожали мои колени, тут же оказавшиеся на мужских плечах.

Повелительно, но осторожно надавив ладонью, Адриан заставил меня опуститься голыми лопатками на прохладное полотно стола, от дрожащего в груди предвкушения закрывая глаза.

Прекрасно обозначая то, что планирует сделать, Адриан без стыда и сомнения опустился губами до самой развилки ног, оставляя на чувствительной коже откровенный влажный след языком.

Вздрогнув, невольно вытянулась в спине, сдавленно ахнув, и по велению инстинктов и желания, что полностью захватили власть над телом, шире развела ноги, расслабив поджавшиеся бедра.

Зарычав, словно настоящий зверь, Адриан уже без стеснения рисовал опаляющие влагой полосы, все больше внимания уделяя чуткому до прикосновений узелку, безжалостно ударяя по нему самым кончиком языка.

От каждого нового касания по телу пробегали молнии, пригвождающие меня к столу, раскалившемуся до такой степени, что мне казалось, будто древесина сейчас вспыхнет и наша с Адрианом страсть создаст настоящий пожар. Но мне так только казалось… На самом деле я уже не чувствовала, как обожженные воздухом губы открылись, поднимая к потолку каждый мой стон.