Кровь и Звёзды
Шрифт:
— Знаю, я была такой дурой, — пробормотала я. А он, хлопнув меня по затылку, тут же вскрыл аптечку. Даже не знаю, что было более обидным.
— Ты была оптимисткой, Блекджек. Это одна из лучших черт твоего характера. Я бы даже и не задумался о том, чтобы им помочь. Если бы ты была не права, то кое-какие мерзавцы чисто случайно получили бы то, что им не причитается. Если бы я был не прав, то пони, нуждающиеся в нашей помощи, её бы так и не получили. Какой вариант тебе больше по душе?
Что же, в его словах был смысл. Я закашляла, отвернувшись в сторону: не хватало ещё кого-нибудь заразить
— И что тут у нас? — спросила я, открывая рогом крышку ящика. В нос сразу же ударил запах тухлых яиц. ХМА испортило одно из зелий настолько, что оно даже проело металлическую пробку. Пара шприцов с Мед-Иксом выглядели вполне себе хорошо, как и бутылка с фильтрованной водой. Я посмотрела на дождь. Может стоит думать о нем, как о виски?
— И это всё? Пять бесполезных зелий?
— Вообще-то двенадцать: ты забыла о тех, что уже на воду стали похожи, — сказал он, вытащив содержимое аптечки и выкинув её на улицу к остальным. Некоторые из зелий были настолько испорченными, что, я клянусь, я видела, как они шевелятся внутри своих пузырьков. П-21 взглянул на меня.
— Прости, что не сказали тебе о Каприз, Блекджек, — тихо сказал он.
— Должно быть я выглядела полной идиоткой, — проговорила я с глупой улыбкой и зашлась сильным кашлем.
— Ты выглядела счастливой, — ответил он. — Мне показалось, что тебе действительно понравилась идея помогать другим лишь потому, что это правильно. Я не мог так с тобой поступить.
Я скрестила свои передние ноги.
— Да, я была счастливой, и это было прекрасно, даже не смотря на то, что это было неправдой.
Вдруг я вспомнила Пинки и то ужасающее веселье, что будто бы было преддверием надвигающихся неприятностей до того, как исчезло. Была ли эта заводила вечеринок в действительности счастливой? Ещё не видела ни единого плаката с её изображением, где она не была бы с сияющей улыбкой. Я слегка улыбнулась и посмотрела на П-21.
— Эм… А что для тебя счастье?
Он моргнул, затем улыбнулся и качнул головой:
— Это, — сказал он, окидывая копытом пространство перед собой.
— Дождь? Взлом замков?
— Всё! Нет, конечно, есть куча всего, что выводит меня из себя, но я ведь жив, Блекджек! Жив! Всю свою жизнь я жил со знанием того, что стоит появится двадцать первой точке, и всё: мне конец. Целый год я думал только о том, как сбежать оттуда, и теперь я на свободе. И всё благодаря тебе! — произнёс он с улыбкой, смотря на меня. — Хоть я и почти уверен в том, что когда-нибудь Пустошь и это у меня отнимет, но прямо сейчас, в эту секунду, счастливее я быть просто не могу.
Затем он тихо рассмеялся и поправил себя:
— Нет, пожалуй, я был бы ещё счастливее, узнай я о том, что Стойло Девять Девять покончило со своей репродуктивной политикой.
— Думаю да. То есть теперь, после смерти Смотрительницы, нападения и прочего, они не могут просто взять и забыть обо всем и жить дальше. Знаю, Мама наведет там порядок, и тогда они покинут Стойло. А если нет, едва лишь мы разберемся с ЭП-1101, то пойдем туда и пнём их хорошенько под зад из того треклятого места, — сказала я с улыбкой.
— Сможешь ли ты насаждать справедливость тем, кто от неё откажется? —
Я тихо вздохнула.
— Не знаю. Знаю лишь то, что единственный способ по-настоящему кого-то остановить — это убить его. Но мне кажется, что стоит начать убивать пони… даже тех, что этого заслужили, и я… я не смогу остановиться. — Покрутив патрон, я посмотрела на П-21 и спросила: — Почему ты его не убил?
Он вздохнул, смотря себе под ноги.
— Потому что я очень… очень… сильно хотел его убить. Просто не хочу убивать кого-либо в отместку нашему Стойлу.
— Ты хороший пони, П-21, — сказала я, откладывая патроны в сторону. И тут я заметила маленькую деревянную коробочку, приклеенную скотчем к углу ящика. Но что привлекло мое внимание больше всего, так это простецкая надпись: «Охраннице».
— Это ещё что такое?.. — пробормотала я. Мой рог засветился и… тут подошел П-21 и с серьезной миной (ну ладно, ещё более серьезно, чем обычно) дотронулся до него. Я потеряла концентрацию и густо покраснела.
Осторожно, он осмотрел ленту и стороны коробочки. И я увидела, что к расположенному рядом заряду ведёт тонюсенький проводок. Сдвиг коробки в любую сторону привел бы к немедленной детонации взрывчатки… Я почувствовала себя так, словно меня в таз с холодной водой окунули. П-21 аккуратно открыл крышку. Там были сложенная записка и светящийся шар памяти. Я левитировала их из коробки, а мой друг-взломщик осторожно взял «заряженный гостинец» и поскакал с ним на улицу.
В записке было следующее:
«Я знаю, что это ты, Пизда-Охранница, сейчас читаешь эти слова. От любого другого уже бы одно дерьмо осталось. И это хорошо. Этот шар — мое послание тебе. Можешь посмотреть его. А можешь не смотреть. Мне, в общем-то, похуй. Я просто хочу, чтобы каждый ублюдок получил по заслугам. В особенности ты. В особенности он. В особенности я. Из глубин ада говорю тебе: „Пошла ты на хуй, Охранница.“
Д…»
— Ты же не воспримешь всерьёз его предложение? — тихо спросил П-21 из-за моего плеча. Я и не слышала, как он вернулся.
— Конечно нет, — ответила я, левитируя шар памяти. — Сто процентов за то, что это западня или вроде того. Я имею ввиду, что не буду настолько тупой, чтобы исполнять прихоти Деуса: даже мне хватит на это мозгов.
На моем лице сияла самая большая и искренняя улыбка, какую я только смогла изобразить, а шар полетел в темноту дождливой ночи.
— Ну вот, видишь?
П-21 немного расслабился.
— Знаешь, ты заставила меня поволноваться. Шары памяти от психопатов-потрошителей — не те вещи, на которые стоит тратить время, — он окинул взглядом оставшиеся ящики, а затем снова посмотрел на меня. — А почему бы тебе не присоединиться к остальным? У меня одна заколка осталась. Сейчас разберусь с ней и приду к вам.