Кровь, или 72 часа
Шрифт:
Он еще не успел закончить, а в глазах жены мелькнул лучик радости.
«А что же ты ожидала? — по-своему истолковал его Денис. — Мы только стали жить по-человечески!»
Он получал невесть какую зарплату, но кредит за машину был выплачен. Можно было забросить вечерние подработки и начать наслаждаться жизнью. А с аспирантской стипендией опять придется перебиваться с сосисок на макароны!
«Конечно, она по-своему права! — думал он. — Кто знает, как долго моей малышке осталось греться под этим солнцем? Да и сам я себя не прощу, если она проведет
Примерно в это же время другой кандидат испытывал совсем иные чувства. Скоро он станет аспирантом, а потом и профессором, как его отец. Папаша был прав, когда гарантировал ему успех на собеседовании:
— Эти демократы сами роют себе яму, борясь за наши с тобой права. Иди и ни о чем не думай, твой цвет кожи и немного смекалки сделают тебя победителем над любым белым гением!
— Твои бы слова, папа, да Богу в уши!
— Да в его уши, сынок, уже давно насвистели, какие мы с тобой бесправные! Так что прекращай нервничать!
И он прекратил, особенно когда увидел, что является единственным негром среди кандидатов. Перед комиссией он держался уверенно, даже с легкой наглецой. На вопросы отвечал быстро и без запинки, порою сам удивляясь своей эрудиции. Другие кандидаты были бы удивлены не меньше, если бы слышали, какие детские вопросы ему задавали. Но как бы то ни было, а от аспирантуры его теперь отделяла пара-тройка формальностей.
— Мне осталось подписать вот это письмо о моем согласии быть студентом их университетишки! — размахивал он листом гербовой бумаги перед лицами друзей, с которыми отмечал свой успех в ресторане. — А я еще подумаю, достойны ли они меня!
Небрежно развалившись на заднем сиденье такси, будущий профессор всем своим видом показывал, кто здесь хозяин жизни. Он все еще пребывал в пьяной эйфории и не сразу заметил, что машина выехала на окружную дорогу. По кольцевой путь домой был длиннее, а стало быть, и дороже.
— Эй, карусельщик, куда это ты намылился?! По кругу будешь приезжих возить! Ну-ка давай через город! — грубо скомандовал он.
— В городе могут быть пробки, — с заметным акцентом ответил таксист.
— Какие пробки в двенадцать ночи?! Ты кому мозги полощешь? Делай, что велено!
Тихо припустив матерком, таксист повернул в сторону города. Проезжая кварталы местных люмпенов, Тимоха понял, что накаркал. Улица была забита разношерстной публикой, с шумом и гамом вытекающей из рок-клуба. Концерт закончился, и толпа меломанов, пестревшая металлистами и рокерами, искала выход своей энергии. Двое здоровых молодчиков в кожанках-косухах тащили на плечах пьяного в хлам товарища и орали:
— Эй, шеф, отворяй ворота! Мы тебе халтуру надыбали! — и не дожидаясь ответа, открыли заднюю дверцу.
— Куда? Куда? У меня пассажир!
— Какой такой пассажир?
Тимоха обернулся. С заднего сиденья на него смотрел одинокий лакированный ботинок.
— Трогай! — парни разместились сзади, сжав между собой пьяного приятеля.
— Зачем
— Чтобы бананы сбивать! — заржал в ответ другой.
Их пьяный товарищ на мгновенье открыл глаза и тихонько хихикнул, сам не зная чему. А бесцеремонно выкинутому на улицу хозяину жизни было не до смеха. Пришибленный, он сидел на обочине в одном ботинке, не понимая, почему философия его отца не сработала в этот раз. А ответ был прост. На несколько миль вокруг никому даже и в голову не могло прийти, что он может быть хозяином не то что жизни, а вообще чего-нибудь. К великому сожалению, несостоявшийся аспирант так никогда и не узнает, что через каких-нибудь полтора десятка лет один из них станет не только хозяином жизни, но и хозяином всей страны…
То, что викканская воительница начала показывать зубы, насторожило черных сестер. Теперь приходилось считаться с ее силой, и они решили зайти с другой стороны…
В тот осенний вечер ничего не подозревающий Денис, как обычно, спешил на вечернюю подработку массажистом. Он сбежал с последней лекции и нетерпеливо стоял на светофоре. Пронесшийся мимо автомобиль обдал его довольно холодным для ранней осени воздухом. Он поежился и поднял повыше воротник. Его немеющий мозг не сразу зарегистрировал зеленый свет. Он смутился своей нерасторопности: «На меня уже, наверное, смотрят как на отмороженного!»
Высоко поднятый воротник закрывал от него дорогу. Выглядывать из-за него и еще больше выставлять себя на посмешище не хотелось. Денис торопливо шагнул вперед. На проезжую часть ему ступить так и не удалось: раздался пронзительный визг тормозов, после чего шум города стих.
«Что случилось?» — пытался он подняться с асфальта.
— Не шевелись! — прозвучал чей-то нервный голос.
— Почему со мной говорят по-английски?
Постепенно до него стало доходить, где он и что он.
— Какое сегодня число? — спросил его человек в униформе и стал ощупывать ему голову.
— Числа не скажу, но знаю точно, что среда!
Конечно! По средам были его смены в фитнес-центре, а у советского человека, даже разбуженного среди ночи, от зубов будет отскакивать его рабочий график. Все та же совковость двигала и его последующими действиями. Как он узнал позже, ему следовало играть умирающего лебедя и стонать так, чтобы даже у самого толстокожего свидетеля на глазах навернулись слезы.
Рядом положили носилки.
— Аккуратно перекатываемся! — нагнулся над ним парамедик.
— Зачем?
— Поедем в больничку!
«Какая, к черту, больница?! — пронеслось в голове. — Я опаздываю на смену!»
Денис попробовал подняться. Нога, по которой пришелся удар бампером, побаливала, но наступать на нее было можно.
— Я в больницу не поеду! Где там у вас нужно расписаться?
В фитнес-центр он приехал, уже сильно хромая. Коллегам-соотечественникам он вкратце пояснил причину своей хромоты.