Кровь Ив
Шрифт:
— Я могу укусить, не выпуская паучий патоген.
Он мог пить кровь, не заражая меня токсином? Я задрожала от колющего царапанья, мои мышцы сжались от страха и пугающего количества возбуждения. Он ужасал меня, и я все равно его хотела, что пугало меня еще сильнее. Он так очаровывал красотой и интеллектом, что я чувствовала себя посаженной на крючок. Крючок несокрушимой энергии, тянущей меня к нему.
— Ты гипнотизируешь меня? Этот… этот…. — магнетизм. Очарование. Одержимость. — …что бы это ни было. Это делаешь ты?
Он отстранился
— Ох, Иви, — он выдохнул мне в шею. — Это все ты.
У меня была всего лишь миллисекунда, чтобы взвизгнуть в знак невнятного протеста перед тем, как он раскрыл меня и ввел два пальца по самые костяшки.
Резкое, покалывающее удовольствие наэлектризовало мои внутренние мышцы.
— Ахххх, бл*дь.
Его прикосновение, эта связь… я хотела этого, нуждалась в большем.
«Я доверяю тебе в том, что ты скажешь нет».
Я воспротивилась его дьявольски согнувшимся пальцам и сжала ноги.
— Перестань, — мой голос звучал с придыханием, неубедительно. — Убери руку, — все еще с бл*дским придыханием.
Спешным размытым движением он сдернул мои джинсы до ботинок и развязал ремень на моих руках. Внезапно освободившись от его веса и пут, я перевернулась и вскинула руки, чтобы врезать ему.
Он схватил мои запястья в дюйме от своего лица и резко прижал их к черепице за моей головой. Но именно выражение боли на его лице вышибло воздух из моих легких.
— Я ухожу, Иви. Это наша последняя ночь.
Моя голова поплыла от тумана возбуждения, пытаясь поспеть за ним, но так и застряв на том факте, что я обнажена ниже пояса и уязвимо предоставлена в его распоряжение.
Одной ладонью он удерживал мои руки за головой. Другая возилась с ширинкой его брюк.
Он собирался дать мне то, в чем я нуждалась, и это осознание распалило мою кожу в равной мере облегчением и тревогой.
— Ты не можешь уйти.
Он протолкнул свои бедра между моих ног, сдерживаемых тканью на лодыжках, и головка его члена прижалась к моему входу.
Что я делала? У этого будут последствия, хоть какие-то.
Я ухватилась за первый же отвратительный образ, который пришел мне в голову.
— В твоем члене есть ядовитые железы?
— Что? — он выпучил глаза. — Бл*дь, нет, — он прижал эрекцию еще ближе, идеально слаженно. — А теперь заткнись.
— Мы не должны…
Он совершил толчок.
Вторжение вызвало каскад блаженства в каждой клетке моего тела. Он не дал мне времени подстроиться, ввел себя полностью, вышел и проник одним коварным дюймом своей длины за другим. Жесткий как сталь, он трахал меня с усердием, бесконечной выносливостью и подавляющим умением.
Было ли это лучше предыдущих раз, потому что его
Причина не имела значения. Я любила это, нуждалась в этом и не хотела, чтобы это когда-либо заканчивалось.
Затем мои мысли метнулись к Джесси, и я представила его руки на моем горле, душившие меня с яростью. Может, я не отказала Мичио потому, что он объяснил, как передавался яд. Может, я впустила его в свое тело, потому что думала, что это заставит его остаться. А может, это случилось просто потому, что я любила этого мужчину и сделала бы что угодно, лишь бы удержаться за него.
Его темп нарастал, сосредотачивая мое внимание полностью на нем. Лихорадочное и мощное, его тело напрягалось надо мной массивной волной силы, заставляя мой копчик болезненно и все же упоительно тереться о крышу, пока горячая кровля обжигала мою кожу. Я двигалась вместе с ним, выгибала спину, шире разводила колени, доказывая, что я все еще с ним. Ему необязательно уходить.
Наши ладони переплелись над моей головой, и его губы захватили мой рот, его поцелуй был лихорадочным, но все же лишенным остроты слишком крупных зубов. Он убрал их? Мне было все равно, я отвечала на поцелуй, жадно лизала, наши языки боролись и терлись друг о друга, дыхание смешивалось.
Он объединял наши тела яростью толчков, его потная, безволосая грудь двигалась надо мной, его рычащие стоны раздавались возле моего уха. Это было первобытно, дико, свободно от барьеров, научных исследований и зловещих предсказаний.
Я чувствовала его потребность, как свою. Его вздохи, его сердцебиение, его спешка, все это было мое. Как молекулярное слияние, связывание энергии.
Понадобилось совсем немного, чтобы экстаз возрос и достиг пика. Мои ноги дрожали, моя задница горела от черепицы, а мои соски превратились в болезненные горошинки под рубашкой.
— Я уже почти. О, бл*дь, о, бл*дь, не останавливайся.
Застонав, он задвигался жестче, лихорадочнее и ожесточеннее прежнего, его ладони стиснули мою талию, лоб опустился к моему лбу. Когда я провалилась в то изумительное место между взлетом и падением рая, движения его бедер утратили ритмичность, звуки, доносившиеся из его горла, сделались гортанными, а все тело сильно задрожало.
Он толкнулся и остановился, войдя членом как можно глубже, и посмотрел мне в глаза.
— Ивиииииииииии.
Я наблюдала за ним, пока он наблюдал за мной, загипнотизированная, потерянная. Счастливая. Его оргазм был самой прекрасной человеческой вещью на свете, что я когда-либо видела.
Когда мы пришли в себя, нас окутала знойная тишина, нарушаемая нашим тяжелым дыханием. Дезориентированное отголосками оргазма, мое тело изумительно приминалось весом его тела, и я остановила взгляд на его блестящем от пота лице, полуприкрытых глазах и удовлетворенной улыбке.