Кровь износа
Шрифт:
– Соединяй.
Поднимает трубку.
– Да.
(голос в трубке)
– Кузьмич, ты? Что у вас там такое? Почему упала мощность?
– Я глушу реактор.
– Не понял. Что?
– Я отдал приказ заглушить реактор.
(пауза)
– Почему?
– Вы же знаете. Вторая турбина не в порядке, требуется замена. Главный паропровод у меня третий год отремонтирован по временной схеме...
– Ты же сам докладывал, что это все не мешает эксплуатации!
– Докладывал. Но сейчас понял, что не хочу рисковать.
(еще одна пауза)
–
– Я со второго числа на работе. И в этот Новый год вообще не пил. Не идет...
– Да мне плевать!! Немедленно восстановить нормальную работу станции!!
Директор Фролов вздыхает и почему-то с ненавистью смотрит на серую тетрадь перед собой - так, как будто это не прямоугольный предмет, а, к примеру, огромный серый таракан. Но отвечает твердо:
– Не могу. Техника безопасности предписывает остановить реактор и провести необходимые ремонтные работы.
Голос в трубке уже заходится яростью:
– А договоры поставок кто будет выполнять?! Сейчас зима! Кто даст мощность? Господин Фролов, вы отстранены от управления! Приказываю пройти медицинское... Козел, что ты творишь???
Фролов бережно кладет трубку и выходит из кабинета, бросив секретарю:
– Я на объекте.
Телефоны продолжают надрываться в пустом кабинете.
Глава 4.
5 января 201..., город С., гостиница "Восток". Время - около трех часов дня.
Не скрою, я был изумлен. Та же самая тетрадь! Однако откуда она у профессора?
– Знакомая тетрадка!
– сказал я как можно небрежнее.
– Вы, часом, не у меня из сумки ее вытащили?
– Что? Да как вы могли подумать! Это мой экземпляр, я получил ее... получил по почте. Два месяца назад.
– Шикарно!
Я наконец скинул с себя верхнюю одежду, ботинки; извинившись, уединился в огромной, размером с мою квартиру, ванной и долго там плескался. Вышел умиротворенный. Положительно, эта дикая поездочка начинала мне нравиться! Давно заметил: если что-то плохо начинается - дальше, скорее всего, будет все зашибись. Например, если заманят тебя в гости, а тебе идти было в лом, неохота, все болит, кроме скуки ничего не ждешь - наверняка в итоге будет и весело, и нальют, и кралю какую-нибудь подцепишь очень недурственную... И наоборот: если предвкушаешь, надеешься, ждешь чего-то замечательного от какого-нибудь события - наверняка будет жесткий облом, тоска, скука и трезвость! Такова жизнь, увы, не я ее придумал.
В общем, вышел я с полотенцем на плече, в теле бодрость. И голова, главное, совсем не болит! Говорю профессору:
– А где ж еда? Обещали, через 5 минут будет!
Жрать, действительно, хочу как из пушки.
– А, что? Да, этот русский сервис... Сейчас еще раз позвоню.
Я тем временем осматриваюсь. Номерок действительно шикарный, сделанный, как я понимаю, под "русскую старину". На полу паркет, стены обиты как бы полированными досками, везде шкуры развешаны. Стол стоит дубовый, с мощными такими ножками. А вместо одной из стен - почти что во всю стену окно, и там - шикарная панорама города с высоты.
Я пристраиваюсь за столом - сажусь но деревянную, но очень удобную то ли скамью, то ли такой суперрусский стул.
– Что ж, давайте о Гордееве. Вы, значит, получили от него эту тетрадь и примчались сюда? Что ж до сих пор не нашли? Плохо искали? На ТЭЦ хоть обращались?
Профессор отвечал виновато:
– Я уже отчаялся, правда. С ТЭЦ я, естественно, начал - ведь Гордеев никаких своих личных данных не указал, только имя и должность. Сначала звонил туда. Однако там его звать отказываются.
– Как отказываются?
– Вот так. Просто, как услышат про Гордеева, бросают трубку, и все.
– Интересно! Ну и?
– Я тогда поехал на эту самую ТЭЦ. Узнал адрес. Но меня не пустили - там же, знаете, пропускной режим. Охрана! Я там вчера полдня околачивался, дождался конца смены... Ничего! Никто про Гордеева или ничего не знает, или не хотят отвечать.
– Энергетики, они такие...
– сказал я со значением.
– Каста! Ну, ну, - подбодрил я его.
– Да что "ну"?
– неожиданно с раздражением сказал профессор.
– Вот и всё. Я скачал себе адресную книгу города. Мало того, что она старая - аж 2007 года!Так там оказалось 128 Гордеевых с инициалами И.С.! Дико популярная здесь фамилия. Когда мне их обходить? Вы же знаете - завтра уже, скорее всего, будет поздно...
Тут послышался нарастающий гул, переходящий в рев. Через некоторое время оконный проем пересекла огромная туша самолета, летящего странно низко, и рев стал удаляться.
– О черт!
– вырвалось у меня.
– Тут что, аэродром так близко?
Профессор совсем понурился и на самолет, казалось, вовсе не обратил внимания.
– Не знаю, - сказал он рассеянно.
– Я российскими авиалиниями не пользуюсь.
– Да вы не волнуйтесь, Александр... извините, как вас там по батюшке?
– Глебович.
– Прекрасно, Александр Глебович! Найдем мы вашего Гордеева. Чай, не иголка.
– У вас есть план?! Осталось буквально полдня.