Кровь как лимонад
Шрифт:
Настя сидела за дальним столиком, спиной к залу. И когда она повернула голову к подошедшему Жеке, он понял причину этого. По правой скуле девушки расплылся свежий синяк. Она даже не стала утруждать себя, замазывая его, а просто надела армейский, с V-образным вырезом и кожаными накладками на плечах, свитер, с которым синяк смотрелся почти уместно.
– Привет, – сказал Жека. – Смотрю, тебя нельзя оставлять одну. В каком кровавом спорте ты добывала медаль?..
Он хотел еще что-то добавить, но осекся, почувствовав исходящие от Насти волны
– Присаживайся. Я пришла чуть пораньше и не стала тебя ждать, заказала нам обоим тигровые креветки в сливочном соусе с овощами – гриль… Ничего, что я сюда тебя затащила? Надо было забрать у них «первичку» для обработки.
– Подойдет, – сказал Жека про креветки и, усаживаясь, поймал ее руку в свою. – Что у тебя стряслось?
– Да все в порядке, – ответила Настя, плеснула из стоявшей на столе бутылки с водой без газа в стакан и сделала пару глотков.
– Точно? – не поверил Жека. – А это у тебя откуда? – он взглядом указал на синяк.
Несколько секунд Настя не отвечала, смотрела мимо него. Что-то в ее лице заставило Жеку испугаться того, что она сейчас закричит – громко, разбивая спокойную атмосферу «Олдбоя» с тихими разговорами посетителей, по-домашнему звякающей посудой и проверенным временем джазом. Рукой он чувствовал, как дрожит у нее какая-то жилка на запястье, потом Настя произнесла:
– Знаешь, у меня отец умер… И, кажется, я виновата в этом…
– Ты? Как это?
– Если бы не начала его шантажировать…
Поданные креветки в сливочном соусе остывали на тарелках, превращались в айсберги, пока Настя рассказывала обо всем Жеке. Тот слушал, держа ее холодную как рыба ладонь в руках.
– Странно, – сказала Настя. – Вроде бы я его не любила… А сейчас, когда уже ничего не исправить, жалею, что так у нас с ним получилось. Будто я его предала.
Жека молчал, не зная, что сказать.
– А я думаю, может, от того, что я головой шарахнулась, у меня там, – девушка постучала пальцем себя по голове, – что-то произошло. Сосуд какой-нибудь лопнул. Прямо как полюса магнитные поменялись. Плакать хочется.
– Ну, – осторожно сказал Жека, – поплачь…
– Здесь? – Настя вздохнула и спросила. – А у вас с Марком как дела?
Жека помолчал, решая, с чего начать. Подумал, что лучше всего это сделать с конца.
– Твои деньги. Они у меня, – произнес он. – Полтора миллиона в трех пачках.
Кажется, тигровым креветкам было суждено протухнуть или что-то вроде того прежде, чем их съедят.
Жека вернулся из туалета. Официант отходил от их столика, забрав с собой тарелки с креветками и оставив вместо них два стакана, в которых плескалась золотистая жидкость.
– Что он сказал? – поинтересовался Жека, усаживаясь.
– Официант? Ничего, но выглядел разочарованным. Я сказала, что это не вина повара, что мы не ели. Просто тебе вдруг стало жалко креветок, – Настя пожала
– Да, хоть выпьем, – засмеялся Жека. – Ты сразу по двойной порции взяла? Что это?
– «Малиновка». «Red Breast». Двенадцатилетний ирландец.
– Ого! – Жека принюхался к содержимому стакана. – Никогда не пил. Наверное, недешевый, да? И что я должен почувствовать?
– Официант что-то говорил про сухофрукты и черную смородину. Точно знаю, что ты не должен почувствовать разочарование.
Они пригубили виски.
– Ум-м-м, ну да, сухофрукты. Только немного соленый, как островной скотч. А так – вполне достойно, согласна?
– Да, хороший.
Смакуя, Жека отпил еще. Нет, точно. Солоноватость здесь явно была лишней. Как будто, вообще, от какого-то другого напитка.
Раздался приглушенный хлопок.
Жека вздрогнул, оглядел зал. Через два столика от них сидела немолодая пара. Она – в вечернем платье и с колье на открытой шее, он – с сединой и властным лицом. Официант аккуратно наполнял их бокалы из только что открытой бутылки шампанского. Мужчина что-то сказал, его спутница засмеялась. Колье на ее шее заиграло, засверкало так, что Жека с трудом оторвал от него взгляд.
– А?.. Извини, ты что-то сказала? – посмотрел он на Настю.
– Я на минутку выскочу на улицу. Надо позвонить сестре отца, а тут музыка громкая. Не хочу, чтобы тетка подумала, что я развлекаюсь, когда должна быть в трауре.
– Можно с тобой? Я не буду мешать, – пообещал Жека.
– Если управляющий не подумает, что мы собрались сбежать, не заплатив, – засмеялась Настя.
– Ты же тут работаешь. Документы там, и все дела…
– Точно, а я про них и забыла. Надо забрать. Напомни мне, пожалуйста, когда принесут счет.
Джаз, действительно, играл как будто громче, чем когда Жека появился в «Олдбое». Или ему кажется из-за того, что «Gare De Nord» сменились бодрыми норвежцами «Jaga Jazzist»? Кивнув администратору, они вышли на улицу, устроились под козырьком. Подставив разогретое лицо прохладному уличному воздуху, Жека смотрел на проезжающие мимо автомобили с яркими–яркими – так, что и смотреть неприятно – огнями фар. После того, как Настя закончила короткий телефонный разговор, Жека повернулся к ней.
– Хотел сказать. Мне кажется, я люблю тебя, – произнес он, взяв девушку за обе руки.
Он почти не видел ее лица, один только силуэт. Приблизился к ней – чтобы рассмотреть глаза и поцеловать в губы. Немного кружилась голова – как будто от волнения. Настя стояла, ожидая его поцелуя. А глаза у нее были такие, словно в них попали льдинки. Такие же, как в тот вечер, на Дне рождения, где они познакомились. Глаза Снежной Королевы. Когда до ее губ осталось несколько сантиметров, Настя вдруг тихо прошептала:
– Ты же меня совсем не знаешь.
– А какое отношение это имеет к любви? – пожал плечами Жека.